Коварные игрушки - [53]

Я могла только представить, какой на них ценник. Я почувствовала укол вины от осознания того, сколько Брэнсону предстоит заплатить за этот вечер, который он считал свиданием и который я не хотела никак классифицировать. Но лучшие тирамису и канноли, которые он когда-либо пробовал? Я не могла отказать. И я снова почувствовала себя виновато, потому что Ватсон остался дома. Хотя мне не придется с ним делиться.

Брэнсон заказал десерты. Я почувствовала, что он хочет что-то сказать. И хотя я не знала, что именно, я увидела какую-то искру, перемену в его поведении. Я не могла позволить ему сказать, что он хочет.

– Так где ты был? Я писала тебе и пыталась дозвониться вчера вечером и сегодня утром.

Я улыбнулась, чтобы дать ему понять, что не злюсь, одновременно с этим извиняясь, что не дала ему сказать то, что он хотел сказать мгновение назад.

– Не то чтобы тебе нужно было сидеть у телефона ради меня, но я правда хотела поступить так, как поступил бы законопослушный гражданин.

На его лице мелькнуло выражение разочарования, но быстро пропало, и он непринужденно рассмеялся.

– Ты же не хочешь заставить меня винить себя в том, что все произошло именно так, как ты хотела?

Он и правда знает мои слабые стороны.

– Я не имею в виду ничего подобного, и я точно не хотела сказать, что тебе нужно винить себя. Просто спрашиваю. Ты только что вернулся из своей двухнедельной поездки, которая, как ты сказал, была не совсем отпуском, но и не работой. То же самое прошлым вечером и сегодня утром?

Впервые ему было как-то неуютно, а может быть, он немного… запаниковал? Что бы это ни было, все тут же ушло, и легкое обаяние снова вернулось к нему.

– Да. Снова нечто подобное.

Я думала, что он продолжит свой ответ, но затем поняла, что больше ничего от него не услышу. Хорошо. Он ничего мне не должен, тем более что мы не на свидании. Даже если оно все-таки немного и свидание.

Но по какой-то причине эта его неуверенность натолкнула меня на мысли о Лео, о его теплых медово-карих глазах и его глубоком и мягком голосе.

Нет уж. Только не сейчас.

– Вы правы, сержант Векслер. Я рада, что все случилось именно так, как случилось.

Почему-то мне показалось, что для Брэнсона я была как открытая книга, поэтому я немного поколебалась, прежде чем спросить то, что я действительно хотела узнать.

– Ты сегодня случайно не сталкивался с офицером Грин? Мне было интересно, есть ли у нее какие-либо… мысли по поводу сложившейся ситуации.

Он усмехнулся, на этот раз совсем раззадорившись. Вновь появилась эта искра.

– Ты можешь быть на стороне закона и обладать сверхъестественным умением разгадывать убийства, Фред, но в тебе есть капелька лукавства.

Я покачала головой:

– Неправда. Совсем неправда. Спроси у моей мамы. Она подтвердит.

– Тогда она будет неправа. – Брэнсон снова поднял свой бокал вина. – И этому я рад.

До того, как он успел сделать глоток, нам подали тирамису и канноли. И я поняла, что если за одну вилку пасты я была готова платить тридцать долларов, то за десерты я бы утроила цену.

Глава 17

Канун Рождества мы с Ватсоном провели за расстановкой книг в отделе научной литературы. Ватсон не столько расставлял книги, сколько дремал, храпел и время от времени просил вкусняшки. Но мне было достаточно того, что он просто вел себя как обычно. Кэти продолжала звонить из Денвера, требуя от меня больше измерений площади кухни. У меня было ощущение, что она тратила на оборудование целое состояние. Персиваль и Гари принесли викторианский диван и лампу и поставили их у камина из речного камня. Несмотря на то что я еще не начала расставлять там детективы, теперь я точно убедилась, что этот уголок будет моим любимым.

Солнце село в пятом часу. За окном мерцали уличные фонари и рождественские гирлянды. Я наконец-то набралась смелости, чтобы сделать то, что было у меня на уме весь день.

Не забыв надеть пальто и взять перчатки и больше не боясь надеть на Ватсона не только ошейник с поводком, но и шарф с зелеными снежинками, я пошла с питомцем по улице, глубоко вздохнула и вошла в «Мастерскую Буши Вечнозеленого».

Как и прежде, в магазине игрушек стоял запах Рождества. Поэтому я сразу почувствовала какой-то уют, хотя прекрасно знала, что произошло в этом веселом месте. Играла легкая мелодия песни «Baby, It’s Cold Outside». Единственное, что изменилось, – не было сверкающей гирлянды и красивого мужчины за стойкой.

Мы с Ватсоном обошли высокую башню с игрушками, и Долан и Дафна улыбнулись нам из-за прилавка. На мгновение они слегка замялись, но затем снова улыбнулись. Долан держал Дафну за руку, и даже когда я это заметила, они не расцепили руки.

– Привет. Мне срочно нужно купить подарки на Рождество. – Я не могла справиться со своим переживанием. – Можно я сделаю это здесь?

Долан улыбнулся как-то по-другому, немного более искренно. И хотя эта улыбка никогда никому не вскружит голову, я поняла абсолютно все, что он хотел сказать. В этой улыбке были такая искренняя доброта и мягкость, что, по правде говоря, он был вдвое привлекательнее своего брата.

– У «Буши» вам всегда будут рады. Мы у вас в долгу.

Мне потребовалось время, чтобы сообразить, что ответить. Я совершенно определенно не ожидала такого.