Котнэппинг - [26]

Темпл припарковала свой аквамариновый “гео-шторм” рядом с “фордом-эскорт”, занявшим последнее остававшееся в тени место, поставила картонный щит от солнца на лобовое стекло и поспешила через деревянную калитку на задний двор комплекса.

Она оттащила шезлонг поглубже в тень пальмы и плюхнулась на него так, что он жалобно скрипнул. С ее крохотными размерами ей нечасто удавалось вызывать в неодушевленных предметах подобную реакцию.

— Что, опять тяжелый день?

Знакомая голова показалась над выложенным старомодным кафелем бортиком бассейна.

Темпл мрачно подумала о не заслуживающих доверия мужчинах, умудряющихся выглядеть привлекательными даже с мокрыми волосами.

— Где кот? — задал Мэтт Девайн следующий вопрос.

— В вечернем выпуске газеты.

Мэтт приподнял бровь и высунулся из воды по грудь, облокотившись на бортик:

— Это плохо?

— Это хорошо, — вздохнула она.

Мэтт подтянулся и легко выпрыгнул из бассейна целиком. Темпл поспешно отвернулась. Однажды она попыталась выбраться из воды таким же способом и долго барахталась, как тонущий лемминг, пока не выползла буквально на карачках.

— Миссис Ларк приготовила лимонад, хотите?

— Спасибо.

Высокий стакан — тонкий, старинный, с серебряными кольцами по кромке, как у Сатурна — был покрыт капельками влаги. И Мэтт тоже. Тонкий аромат жасмина, хлорки и пота витал в воздухе. Пчелы гудели в кустах олеандра. Мэтт подвинул свой шезлонг в тень рядом с Темпл.

— Как кот попал в газету? — поинтересовался он.

Темпл без энтузиазма вытащила страницу, которую прихватила в офисе.

Мэтт аккуратно вытер руки полотенцем, свисавшим с его шезлонга, и взял ее.

— Классная история. Выбивает почву из-под убийства в Конференц-центре. Ваша идея?

Она кивнула с несчастным видом.

— Ну, и почему такая печаль? По-моему, ваша стратегия сработала.

— Слишком хорошо, — Темпл пригубила лимонад, терпкий, как раз такой, как она любила, и чуть-чуть улыбнулась. — Пришла парочка из “Хрустального феникса”, что на Стрипе, и заявила, что кот — что-то вроде бизнес-талисмана, который приблудился и живет у них давным-давно. Так что… прощай, Черныш Луи.

— Черныш Луи. Да, это такой пройдошистый бродячий тип кошек, ясно. А вы к нему привязались.

— Наверное, у меня склонность к неподходящим привязанностям.

Мэтт улыбнулся такому определению кота.

— У большинства людей эта склонность. Животные редко совершают подобные ошибки, а уж кошки — никогда.

— Я привыкла к топотанию его больших лап по моей квартире. Когда живешь одна… — Она оборвала фразу, поняв, что вываливает свое плохое настроение на едва знакомого человека.

— Вы все время жили здесь одна? — в тоне Мэтта была какая-то фальшивая нота, которую невозможно было принять за личный интерес.

— Нет, — ответила Темпл.

— Я тоже не привык жить один.

Любопытство сгубило кошку, — напомнила себе Темпл, слишком подавленная, впрочем, чтобы развивать интригующую тему дальше.

— Поэтому мне и нравится жить у миссис Лар… у Электры, — сказал Мэтт. — Здесь чувствуется дух коммуны… не знаю, что-то вроде студенческого кампуса или чего-то подобного.

Темпл кивнула:

— Электра как-то умеет сделать так, чтобы жильцы чувствовали себя как дома. Точно так же, как она заставляет своих чучел на скамейках в часовне выглядеть почти живыми. Она даже придумала им имена и украшает с ног до головы аксессуарами, которые выискивает на эстейт-сэйлах[47].

— Вот бы все пастыри были столь заботливы, — Мэтт криво улыбнулся. — А что за религию Электра представляет?

— Честно? Церковь полоумного мумбо-юмбо. Одну из тех, что выполняют заказы на службы по почте и верят в разную паранормальную дребедень. В Лас-Вегасе двадцать пять свадебных часовен, в половине из них службы проводят женщины, но все они не имеют отношения ни к одной религии. К счастью, для того, чтобы женить народ в Лас-Вегасе, не нужны церковные полномочия — только лицензия штата.

Мэтт тряхнул головой и сделал глоток лимонада.

— Церковь может быть… странной, — Темпл поняла, что, размышляя вслух, пожалуй, избавляется от накопившееся за долгое время хандры. — Религия вообще может быть опасна.

На лице Мэтта не дрогнул ни один мускул:

— Что вы имеете в виду?

— О, я услышала сегодня ужасную историю от одной из писательниц ААК. Эта дама среднего возраста, абсолютно не от мира сего, пишет романы про медсестер-убийц. Жанр медицинских ужастиков, как они это называют. Короче, она рассказала мне, что ее мать умерла в пятидесятых от подпольного аборта.

Мэтт поморщился:

— Отвратительно. Но это случается.

— Осложнение в том, что люди, которые вырастили Мэвис — она осталась сиротой совсем малышкой — были католиками. Мэвис считает, что должна морально осудить свою собственную мать, которая, скорее всего, была просто испуганным подростком. Неудивительно, что в своих романах она описывает маньячек в белых халатах — женщин, призванных вынашивать, но вместо этого убивающих младенцев. Мы тут сидим и хихикаем над аляповатыми обрядами местных часовен, а, между тем, так называемая “респектабельная” религия может, на мой взгляд, быть гораздо более смертоносной. Если бы мать Мэвис не так боялась позора, она бы, может, не решилась на подпольный аборт.