Мой редактор Мишель Вега неизменно и активно меня поддерживала и помогла преодолеть тяжелый год; мою благодарность ей не выразить словами. Также я очень благодарна Нэнси Йост, моему литературному агенту, которая всегда была готова меня выслушать. Замечательный корректор Элоиза Л. Кинсли спасла меня от множества глупых ошибок.
Как всегда, исключительно ценные советы мне дали участники Литературного клуба по вторникам – Эми, Боб, Кей, Лаура, Лин и Милли. Энцо, Тыковка, Карри и штат их двуногих сотрудников: Сьюзи, Изабелла и Чарли заслужили особую благодарность, предоставив нам удобное и приятное место для встреч и работы.
Экспертом во всем, что касается мейн-кунов, для меня навсегда останется доктор гуманитарных наук Терри Фармер, гордая хозяйка трех мейн-кунов: Фиго, Ани и Кэти. Если в том, как выглядит и ведет себя Дизель, есть неточности, то это моя вина, а не ее. Для продвижения моих книг много сил приложила Кэролин Хэйнс; я не устаю восхищаться ее готовностью помогать собратьям по перу. И, как всегда, меня подбадривали и вдохновляли Патриция Р. Орр и Джули Герман; без них бы ничего не вышло.
Сорок с лишним лет назад, когда я был мальчишкой, библиотека города Афины, штат Миссисипи, занимала большой одноэтажный дом 1842 года постройки. Город выкупил его в 1903 году, и комнаты в его передней части были объединены и превратились в просторный зал со стеллажами, столами, стульями и стойкой библиотекаря. Шторы на окнах защищали книги и мебель от солнечных лучей. Я вспоминаю это прохладное, немного запыленное место, где я бродил между полок и находил всевозможные сокровища. Чувствовалось, что дом старый, и его история уходит глубоко в прошлое; и я до сих пор считаю, что именно так человек и должен ощущать себя в библиотеке.
Несколько лет назад я вернулся в Афины из Хьюстона, поселился в доме, который мне оставила покойная тетя Дотти, и первым делом направился в библиотеку. Но, к моему ужасу и огорчению, оказалось, что для нее выстроили новое здание – большое, но скучное и совершенно непримечательное, в унылом казенном стиле восьмидесятых. Прежняя библиотека оказалась пустой и заброшенной, словно дряхлая старуха, пережившая мужа и всю родню. Я старался не проходить и не проезжать мимо; дома не умеют грустить, но у этого дома вид был очень грустный.
Как ни жаль мне было очарования старой библиотеки, я, хоть и не без труда, был вынужден признать, что новое здание тоже неплохо. Например, туалетов в нем было больше, чем один, а служебное помещение занимало комнату просторней чулана. На шесть штатных сотрудников в новой библиотеке приходилось несколько кабинетов, и, когда я приходил туда поработать на общественных началах, то делил один из них с каталогизатором Лаурой Баттл.
В Хьюстоне, до выхода на пенсию, я руководил филиалом библиотечной сети, и почти любая работа, с которой приходилось иметь дело в Афинской городской библиотеке, была мне по плечу. Иногда я описывал книги для каталога – мое любимое занятие, но чаще приходилось сидеть на выдаче или в справочном отделе.
В тот день я работал в справочном, подменяя начальницу отдела Терезу Фармер, которая, сделав перерыв в напряженной работе, уехала на две недели в отпуск. Мы с ней были в прекрасных отношениях, и посидеть вместо нее по пятницам несколько часов на справке не составляло для меня ни малейшего труда.
Еще один мой добрый друг сидел рядом со мной под столом; он тоненько мяукнул, я опустил руку и погладил его.
– Умница, Дизель, спасибо, что не отвлекаешь от работы.
Мой кот, почти трехлетний мейн-кун, посмотрел на меня с выражением, которое я хорошо знал: он отлично выспался на ковре и теперь хотел проведать своих библиотечных приятелей.
– Разрешаю, иди.
Я почесал его за ухом, он встал, потянулся и потерся о мою ногу, как бы говоря: «Спасибо, Чарли».
Дизель весил уже почти тридцать три фунта, и продолжал расти. Я ожидал, что он остановится на двадцати или двадцати пяти, но он все наращивал габариты, не набирая ни капельки жира. Я вспомнил, что моя дальняя хьюстонская знакомая, Бекки Караццоне, разводит мейн-кунов, написал ей на электронный адрес, указанный у нее сайте, и спросил про Дизеля. Она слегка растерялась – ей тоже не попадались мейн-куны таких размеров, – но заверила меня, что если здоровье у него в порядке, то тревожиться не о чем.
Я посмотрел на часы: почти половина второго, еще есть время, пока не набежали дети после уроков. При них я не отпускал Дизеля далеко – очень уж много ручонок тянулось к котику-великану. Некоторые, видя его размеры, думали, что на нем можно прокатиться верхом. Нрав у Дизеля был мирный, и он терпеливо сносил знаки внимания, но не катать же на себе буйных шести– и семилеток, которых родители привезли из школы в библиотеку и оставили, чтобы дальше бежать по своим делам.
