Котировка страсти, или Любовь в формате рыночных отношений - [30]

Ни одна женщина в этом окружении не смогла бы позволить себе подобное сумасбродство. Слишком дорого пришлось бы за такие глупости платить.

А, вообще, странный это был вечер. Вроде бы как-то сильно напоминал прошлый, только без всех неприятностей, которые сыпались на Карину вчера. Они точно так же молча сидели в компании друг друга, не мешая думать каждому о своем. Соболев так же курил, только меньше. И совсем не пил из своего бокала. Только и делал, что передвигал спички, видимо, размышляя о чем-то.

И даже ушли, можно сказать, так же, как и вчера — вместе. Константин просто поднялся следом за ней, когда Карина решила, что пора возвращаться в свой номер. Хоть и не произнесли ни слова: ни расплачиваясь за нетронутый коньяк и вино, каждый сам, ни поднимаясь после в лифте.

И в тоже время, совсем другой вечер. И молчали они — иначе. Только вот как — Карина пока не смогла понять.

Закрыв за собой дверь номера, она решила, что ей, действительно, надо отсюда уезжать. И не только в Шамалко причина. Карина знала много мужчин. Немало из них она узнала достаточно близко. У нее были и «рабочие отношения» и «романы» для собственного удовольствия, когда те, кого она выбирала — ей нравились. Эти мужчины были приятны ей физически, они вызывали отклик в ее теле. Добился этого и Константин. С теми мужчинами, как и с ним сегодня утром, ей было весело и интересно флиртовать и играть, это забавляло и развлекало.

Но не с одним еще мужчиной ей не было комфортно и спокойно молчать.

Обычно молчание вокруг Карины было наполнено болью и страхом. Даже тогда, когда она была одна. И не стоило забывать о дорогих уроках, преподнесенных жизнью.

Вернувшись в номер, Константин несколько удивленно посмотрел на Никольского. Тот звонил ему с час назад, пока Костя был в баре, чтобы сообщить, что Лихуцкого пока обнаружить не удалось, но они продолжают. И что, спрашивается, он делал тогда здесь на диване? Приподняв бровь, он молча прошел мимо и достал коньяк из мини-бара. Почему-то там, внизу, алкоголя так и не захотелось. Мысли будоражили мозг, и он даже не вспомнил о заказанном бокале. А теперь — появилось желание выпить.

— Ребята продолжают искать. — Начал отчитываться Борис, верно поняв жест. — Алексей позвонил кому-то, да и я пару звонков знакомым сделал. Найдем. Никуда не денется. Плохо только, что территория не наша. Быстрее дело бы шло.

Костя кивнул и отошел к прежнему месту у окна, медленно отпив коньяка.

— Костя, ты зачем на парня наорал? Он же здесь для твоей безопасности.

Никольский поднялся и подошел, видимо, собираясь вправлять ему мозги по поводу отношения к собственной безопасности.

— Борис. — Константин не обернулся. — Сними себе номер. И этим. — Он неопределенно махнул рукой, имея в виду остальных парней. — И прекрати этот балаган. Не буду я таскаться с охраной за спиной.

Никольский одарил его выразительным взглядом, ясно говорящим, что он считает поведение начальника глупым. Но спорить не стал. Видно, как и сам Костя, устал за этот день, полный непонятных событий и суматохи. И пошел к выходу, крикнув своим ребятам и Шлепко, чтобы выдвигались следом.

Наконец-то. Он останется один в тишине. Может и не придумает ничего нового, о чем еще не думал бы сегодня, но хоть отдохнет от этих всех.

Мысли переключились на последнюю пару часов.

— Борь. — Окликнул он Никольского, который уже почти вышел в коридор.

Тот обернулся и ступил назад в номер, прикрыв двери.

— Узнай мне все о Карине. — Распорядился Константин, отпив еще коньяка.

Пару секунд за спиной висела тишина.

— О какой Карине? — Наконец, поняв, что он продолжать не собирается, уточнил Никольский. — Ты мне хоть фамилию скажи?

— Это твоя задача, узнавать информацию. — Хмыкнул Константин в ответ. — Вот ты мне фамилию моей соседки и скажешь. Вместе со всеми остальными подробностями.

— Ладно. Понял. — Устало вздохнул Никольский, и снова приоткрыл дверь. — Это срочно? Или можно отложить до завтра? Я вторые сутки не сплю, устал, как собака.

— Не горит. — Костя передернул плечом. — До завтра подожду.

Никольский кивнул и, наконец-то, ушел, уведя всех своих помощников. А Константин долго стоял у окна, раздумывая над тем, куда теперь делся Виталий, и не постигла ли его та же судьба, что и Можайского? Ему категорически не нравилось, что кто-то шел быстрее, опережая Константина на шаг, минимум.

Карина сжалась в комочек под одеялом, стремясь исчезнуть, спрятаться. Затаила дыхание, стараясь даже не дышать. Только сердце — предатель, так стучало, что барабанной дробью грохотало в ушах, да и в комнате, наверное. Так нельзя. Нельзя. Ее услышат. Найдут…

Она зажмурилась от ужаса.

И тут же распахнула глаза, окончательно избавившись от сна. Осмотрелась, понимая, что она в гостинице. Совершенно одна. Резко села в кровати. Глубоко вздохнула, прижала голову к коленям, пытаясь стряхнуть с себя липкие и влажные остатки старого кошмара.

В дверь постучали. Вежливо и аккуратно. Судя по всему, не в первый раз. Потому она и проснулась, наверное.

Карина глянула на часы: шесть пятьдесят утра.

Соболев? Опять?

В этот раз она его и на порог не пустит. Вызовет охрану отеля.