Кот по имени Алфи - [5]

Выдохнув, я потрусил по дорожке, которая змеилась между задними дворами и садами. Пошел дождь, и я, несмотря на сырость и усталость, слегка приободрился. Погода в кои-то веки сыграла мне на руку, разогнав садоводов по домам, и я не сомневался, что смогу найти укрытие. Вскоре я заметил сарай; слишком усталый для того, чтобы бояться, я сунул нос внутрь. Я чувствовал, что заболею, если в ближайшее время не заберусь в какое-нибудь сухое место.

Мне повезло: сарай оказался пуст, а на полу валялось старое одеяло. Жесткое, пахнущее плесенью, оно даже отдаленно не напоминало мягкие покрывала, на которых я привык валяться в доме Маргарет, но сейчас оно было мне милее пледа из чистой шерсти. Свернувшись на одеяле, я принялся вылизываться; желудок выводил тоскливые рулады, но сама мысль о том, чтобы искать еду под дождем, заставляла меня нервно вздрагивать.

Капли барабанили по крыше, а я печально размышлял о том, каким избалованным был в прошлой жизни. Если вспомнить все, что я воспринимал как должное, получится очень длинный список. Я знал, что моя миска каждый день будет полна вкусного корма, что, если мне вдруг станет грустно, я всегда смогу найти утешение у хозяйки. В холодные дни я дремал перед камином или сидел на подоконнике, наблюдая буйство непогоды в уюте и тепле. Я был изнеженным и привык к комфортной жизни. Но только теперь начал понимать, как мне повезло.

Когда Мэвис посоветовала мне бежать, я и представить не мог, что спустя несколько дней буду отлеживаться в пыльном сарае, мокрый, голодный и никому не нужный. Хватит ли у меня сил продолжить путешествие? Или все закончится здесь, на старом одеяле? Я искренне надеялся, что у судьбы на мой счет другие планы, но потихоньку начинал в этом сомневаться. Конечно, жалеть себя – последнее дело, но я ничего не мог поделать. Я страшно скучал по прежней жизни и смотрел в будущее без особого оптимизма.

Должно быть, я пригрелся и провалился в сон, потому что меня разбудил пристальный взгляд. Я моргнул; в сумраке сарая стояла черная как ночь кошка.

– Я здесь просто спал! – поспешил заверить я нежданную гостью, думая про себя, что, если она полезет драться, я позволю ей себя прикончить.

– Я почуяла твой запах. Как ты сюда попал? – вполне миролюбиво спросила кошка.

– За мной гналась собака, и я забежал на эту улицу. А потом искал, где укрыться от дождя. Тут было сухо и тепло, поэтому…

– Ты бездомный? – перебила она.

– Вообще – нет, но сейчас – да, – грустно ответил я.

Она выгнула спину.

– Слушай, это мои охотничьи угодья. Я живу на улице – и мне нравится. Сюда много кто приходит поживиться – мыши, птицы, сам понимаешь. Так что это моя территория. И мне нужно знать, что ты не попытаешься наложить на нее лапу.

– Конечно, нет! – с долей негодования воскликнул я. – Я всего лишь хотел погреться.

– Со временем ты привыкнешь к дождю, – беспечно сказал кошка. Я едва не выпалил «Боже упаси!» в ответ, но сдержался. Вместо этого я встал и подошел к новой знакомой.

– Потом станет легче? – спросил я, с горечью признавая, что шансы найти новый дом тают с каждым днем.

– Не знаю. Но мы, кошки, ко всему привыкаем. – Хозяйка сарая ободряюще улыбнулась, но в следующую секунду ее глаза потемнели. – Сегодня я возьму тебя на охоту и покажу, где можно напиться, но завтра тебе придется уйти.

Я согласился.

После еды желудок успокоился, но на душе было по-прежнему тяжело. Свернувшись на одеяле рядом с черной кошкой, я мысленно взмолился о чуде. Потому что на себя уже не надеялся.

Глава 4

Утром я ушел, как и обещал. Следующие несколько дней мое настроение напоминало качели: то на меня нападало уныние и я чувствовал, что еще немного – и холод, голод и одиночество завершат свое черное дело; то непонятно откуда брались силы и я говорил себе, что не имею права сдаваться – ради Маргарет и Агнес. Приступы оптимизма и отчаяния сменяли друг друга, но я держался.

Я учился добывать еду и питье и постепенно становился самодостаточным. Привыкал к жизни под открытым небом (хотя по-прежнему ненавидел дождь). Охотился – без удовольствия и азарта, но смирившись с этим как с неизбежным злом. Улицы ожесточили меня, и все же во мне оставалось слишком много от мягкого домашнего кота.

Как-то ночью я прогуливался в приподнятом – вопреки обыкновению – настроении и наткнулся на толпу людей, сгрудившихся в подворотне, где валялись картонные коробки и очень плохо пахло. Многие держали в руках бутылки, и на лице у них шерсти было не меньше, чем у меня.

– Смотрите, кот! – просипел заросший человек, шумно отхлебнул из бутылки и махнул ей в мою сторону. До меня долетела пара капель и отвратительный запах; я невольно шарахнулся, и люди засмеялись. Я пока не понимал, стоит ли их опасаться, но на всякий случай не спешил подходить. И правильно: человек, который еще секунду назад смеялся, швырнул в меня бутылкой. Я успел увернуться, и она разлетелась на мелкие осколки.

– Из него получится отличная шапка, – мерзко хохотнул кто-то в толпе.

Я надеялся, что он шутит, но продолжил отступать.

– Нет у нас еды, отвали! – рявкнул третий.

– Давайте сдерем с него шкуру и съедим, – со смехом предложил тот, что стоял рядом с метателем бутылок. Я икнул от страха и застыл. В это мгновение откуда ни возьмись появился кот.