Кот, который проходил сквозь стены - [8]
Зрители запротестовали.
— Слишком быстро? Хотите что-то купить — не расслабляйтесь, — отрезал аукционист. — У нас сегодня еще много вещей.
— Он молодец, — прошептала миссис Кобб Квиллерену. Погодите, вот скоро он совсем разойдется!
Каждые шестьдесят секунд новая вещь шла на продажу под стук молотка: серебряная чернильница, оловянные кубки, пара фигурок из неглазурованного фарфора, молитвенный коврик, табуретка из слоновой кости… Трое ассистентов бегали взад и вперед по проходам, а грузчики ставили вещи на подиум и тут же снимали их.
— Теперь у нас отличная печь из цельного железа, — повысил голос аукционист. — Не будем затаскивать ее на подиум: ваши орлиные глаза увидят толстушку у лестницы. Кто даст пятьдесят?
Все головы повернулись к черному, толстому и кривоногому железному чудовищу.
— Так, пятьдесят есть… Кто даст семьдесят пять? Это же просто красавица… Есть семьдесят пять… Я слышу сто? И это еще очень дешево! Что я слышу? Сто десять? Да она стоит в два раза дороже! Сказали сто двадцать… Здесь сто тридцать… Не упускайте свой шанс! Отличная большая печь… Тут поместится даже труп… Сказали сто сорок. Где же сто пятьдесят?.. Продано! За сто пятьдесят. — Аукционист повернулся к ассистенту, который записывал результаты. — Продано Си Си Коббу.
Миссис Кобб чуть не задохнулась:
— Идиот! Да мы никогда не избавимся от нее за те же деньги! Готова поспорить, с ним соревновался Бен Николас. Цена росла слишком быстро. Бену не нужна эта печь. Он просто забавлялся. Он всегда так! Он знал, что Си Си ее ему не отдаст!
Она обернулась и гневно направила невидящие глаза в сторону красной фланелевой рубашки и шапки Санта Клауса.
Аукционист продолжал:
— А теперь до перерыва мы выставим кое-какие канцелярские принадлежности.
Один за другим последовали справочники, картотечный шкаф, портативный магнитофон, пишущая машинка — предметы, малоинтересные охотникам за антиквариатом. Миссис Кобб нерешительно подала голос и за смешную цену приобрела магнитофон.
— А вот портативная пишущая машинка… Не хватает одной буквы. Кто даст пятьдесят? Я слышу пятьдесят? Ладно, сорок. По-моему не хватает "Z"… Жду сорока… Хорошо, тридцать… Кто скажет тридцать?
— Двадцать! — вырвалось у Квиллерена.
— Продано сообразительному господину с большими усами за двадцать баксов! А теперь сделаем перерыв на пятнадцать минут.
Квиллерен был ошеломлен неожиданно удачей. Он и не собирался участвовать в аукционе.
— Давайте разомнем кости, — сказала миссис Кобб, потянув его за рукав, как старого знакомого.
Когда они встали, им преградил дорогу мужчина в красной фланелевой рубашке.
— Зачем ты купила дурацкий магнитофон? — потребовал он ответа у жены.
— Со временем узнаешь, — сказала она, вызывающе тряхнув головой. — Это репортер из «Бега дня». Его интересует наша свободная комната.
— Она не сдается. Не люблю репортеров, — проворчал Кобб и ушел, засунув руки в карманы.
— Мой муж — самый несносный антиквар Хламтауна, — с гордостью сообщила миссис Кобб. — Вам не кажется, что он очень красив?
Квиллерен пытался найти ответ потактичнее, когда возле двери раздался грохот, а потом крики и стоны. У входа стоял фотограф «Бега».
Крошка Спунер отличался двухметровым ростом и — вместе со всем фотографическим оборудованием: двухсоткилограммовым весом. Его тучность усугублялась фотоаппаратами, коробками для линз, экспонометрами, фонариками, кассетами с пленкой и складными треножниками, которые болтались на ремнях и веревках.
Миссис Кобб воскликнула:
— Ах, как жалко! Должно быть, это была севрская ваза на подставке ампир.
— Ценная?
— Где-то восемьсот долларов.
— Придержите мое место, — попросил Квиллерен. Я мигом
вернусь.
Крошка Спунер с несчастным видом стоял у дверей.
— Честное слово, я не виноват, — сказал он Квиллерену. — Я и не приближался к этой дурацкой вазе.
Он огорченно качнул аппаратурой, которая висела у него на шее и на обоих плечах, и треножник ударил по бюсту Марии-Антуанетты. Квиллерен обхватил руками холодный мрамор.
— Ой, — сказал Крошка.
Аукционист посмотрел на остатки севрской вазы и приказал грузчикам аккуратно собрать осколки. Квиллерен решил, что пора представляться.
— Мы хотим сделать пару снимков на аукционе, — сообщил онаукционисту. — Можете спокойно работать. Не обращайте на фотографа внимания.
Воцарилось неловкое молчание. Кто-то нервно засмеялся.
— Ладно, неважно, — сказал фотограф. Вот галерея. Я буду снимать с лестницы.
— Спокойнее, — предостерег Квиллерен. — Разбил — купил.
Спунер презрительно огляделся.
— Тебе нужна форма или содержание? Не знаю, что и делать со всей этой ерундой. Слишком много динамичных линий и никакого контраста.
Он вразвалку направился к лестнице, все его снаряжение заколыхалось, а треножник чудом избежал столкновения с дверцей из кронгласа[2].
Вернувшись на свое место, Квиллерен объяснил соседке:
— Это единственный в мире газетный фотограф с докторской степенью по математике. Но иногда немного неуклюж.
