Кот, который ограбил банк - [7]

ГЛАВА ВТОРАЯ

1 сентября, вторник.

Не будите спящую собаку.

Квиллер написал тысячу слов для своей колонки, приветствуя наступление сентября, и призвал читателей присылать стихи собственного сочинения, посвященные девятому месяцу года. «Лучшие из них будут напечатаны в газете, и авторы получат карандаш Квилла с золотым тиснением». Все знали о том, что любимое орудие Квиллера — толстые жёлтые карандаши с мягким графитовым стержнем.

— Пытаешься, как всегда, спихнуть часть работы на подписчиков, — съязвил главный редактор.

— Активное участие читателей — непременное условие игры. Для них в этом заключается половина удовольствия.

— А кто будет платить за карандаши, которые ты раздариваешь налево и направо?

— Можешь вычесть из моего мизерного заработка.

2 сентября, среда.

Цыплят по осени считают.

В здании городского совета состоялось заседание Бустерс-клуба, проходившее за ланчем. Комитеты отчитывались о ходе подготовки к Фестивалю Марка Твена, назначенному на октябрь. Намечались парад, кадриль, лекции, конкурсы и многое другое. «Президентскому» люксу на третьем этаже пикакского отеля решено было присвоить имя писателя. Высказывались предложения назвать в его честь и одну из улиц, но оно не вызвало у горожан энтузиазма. Они жаловались, что постоянное переименование улиц приводит к путанице и лишним затратам. Квиллер почтил заседание своим присутствием и съел непременный суп с сандвичем, но от каких-либо комментариев и предложений воздержался.

3 сентября, четверг.

И на собачьей улице бывает праздник.

Крупным событием в жизни сиамцев стал приезд грузовика, доставившего стулья для бара.

Раньше у стойки стояли табуреты; они были немногим удобнее скамеечек, на которых сидят доярки, и всё-таки гости Квиллера предпочитали скорее ёрзать на них, нежели утопать в глубоких креслах. Новые предметы меблировки обладали целым рядом преимуществ. У них были спинки, мягкие сиденья, и они вращались. Табуреты тут же отправили на дешёвую распродажу.

Как только грузчики уехали, явилась «инспекция». Два влажных носа тщательно исследовали каждый дюйм новой мебели, после чего оба проверяющих свернулись на мягких сиденьях и крепко уснули.

Стулья заказала Фрэн Броуди, помощница Аманды и, что не менее важно, дочь шефа полиции и одна из самых блестящих молодых жительниц Пикакса. А в пятницу она обещала провести Квиллера по восстановленному отелю и всё ему показать.

4 сентября, пятница.

Маленькую лошадь легко чистить.

Квиллер покормил кошек, налил им свежей воды, вычесал их, вычистил их туалет и дал наставление на день: «Не забудьте помыть за ушами. Пейте побольше воды — это полезно для организма. Ведите себя прилично». Сиамцы смотрели на хозяина пустым взглядом, ожидая, когда он уйдёт и можно будет наконец забраться на стулья и спокойно выспаться.

Себе на завтрак Квиллер подогрел булочку и, прихватив её вместе с кружкой крепчайшего кофе, приготовленного в автоматической кофеварке, отправился в свой кабинет на первом полуэтаже. Там он закончил очередную колонку, которую задумал как иронический трактат о достоинствах и недостатках домашней сантехники. Только Квиллер был способен, не скатываясь в «сортирный» юмор, написать тысячу слов на столь деликатную тему, чтобы было интересно и познавательно.

Он вручил статью главному редактору, принявшему её со скептической миной, перекинулся парой шуток с сотрудниками отдела городских новостей, перехватил пару гамбургеров в закусочной Луизы и порылся в пыльных залежах букинистической лавки. Тем не менее на свидание с дизайнером в отель он прибыл раньше назначенного времени.

После того как в этом историческом здании прогремел взрыв, Фонд Клингеншоенов выкупил его у прежнего владельца, и Квиллер настоял на том, чтобы оформление отеля поручили местному дизайнеру. Поджидая Фрэн Броуди, он перешёл на противоположную сторону улицы, чтобы оценить общий вид гостиницы. Три центральных квартала по ходу Главной улицы были памятником той эпохи, когда шахты Мускаунти ещё работали на полную мощность. Куда ни кинь взгляд, один сплошной камень. Уличная перспектива выглядела безрадостной, пока не было принято решение обновить облик города. Щебёнку на мостовых заменили брусчаткой, вдоль тротуаров высадили молодые деревца и установили большие вазоны с петуниями, за которыми добровольно ухаживали сами жители.

В середине квартала раньше высился мозоливший всем глаза уродливый трехэтажный куб из гранита — единственный в городе отель. Его возвели на месте деревянной постройки, сооруженной в 1870-е годы и уничтоженной пожаром в 1920-е. В гостинице в основном селились приезжие. Изрядная мрачность убранства искупалась чрезвычайной чистотой. Местные остряки шутили, будто служащие так драят ванны, что уже содрали с них всю эмаль.

После того как психопат из Центра взорвал гостиницу, потребовался целый год, чтобы восстановить здание, переоборудовать его и переименовать. Два журнала общенационального значения уже изъявили желание прислать своих фотографов.

Окна, которые прежде сиротливо взирали на Главную улицу, были теперь снабжены деревянными ставнями цвета ржавчины. Парадный вход выглядел гораздо привлекательнее: широкие ступени вели к красивым двойным дверям с панелями из гравированного стекла. А по всему фасаду к стене были прикреплены буквы из нержавеющей стали: