Кот, который нюхал клей - [47]

Лавка находилась в старом здании, которое было вполне готово к тому, чтобы вот-вот обрушиться. И пожарное ведомство, и департамент здравоохранения требовали его сноса, но фанатики-краеведы объявили дом исторической ценностью, и торговая палата признала его полезным для привлечения туристов. В конце концов, «худшая антикварная лавка штата» была явлением выдающимся. Коллекционеры проделывали многомильные пути, чтобы посетить лавку с подделками, в которой заправлял маленький мошенник-капитан. Только в этом крае люди могли гордиться учреждением, знаменитым своей дурной славой.

Квиллер приехал туда в субботу около полудня, надеясь, что ему повезёт и он переговорит с капитаном Флогтом прежде, чем налетят клиенты, но было уже полвторого, когда капитан подошёл к своим владениям неровной походкой и трясущейся рукой отпер дверь.

Внутри воняло плесенью, выдохшимся табаком и виски. Электрическая лампочка, висевшая на проводе, освещала коллекцию пыльных, разбитых, тусклых, покрытых ржавчиной и грязью экспонатов морского происхождения. Капитан Флогг – со старой трубкой в зубах, давно не бритой бородой и потрёпанной морской фуражкой – гармонично вписывался в общую картину.

Квиллер показал ему свою «Канонерку»:

– Вы это помните?

– Не-а. Я никогда этого не видел.

– Прошлым летом вы продали это мне.

– Не-а. Ничего похожего здесь не продавалось. – Политика капитана была традиционной: сделка совершилась, деньги назад не возвращаются; это позволило ему не признавать товары, которые он когда-либо продавал.

– Вы продали мне это за пять долларов, а я только что выяснил, что картина стоит сотни, – сказал Квиллер. – Я подумал, вам будет интересно узнать об этом. – Квиллер наслаждался, когда платил обманом за обман.

Капитан извлёк воняющую трубку изо рта.

– Дайте-ка мне посмотреть… Я дам за неё десять.

– Мне не хотелось бы расставаться с этой вещью. Это одна из двух очень редких картин, если верить историкам. Другая находится в коллекции Сайруса Фитча. Это имя вам о чем-нибудь говорит?

– Никогда о нём не слыхал.

– Это в Вест-Миддл-Хаммоке. Неделю назад там произошло убийство. Убили молодого матроса по имени Харли Фитч.

– Никогда о нём не слыхал.

– Его лодка называлась «Ведьма Фитч».

– Никогда о ней не слыхал.

– Он бывал здесь и часто появлялся в таверне «Кораблекрушение».

– Никогда там не бывал.

– А ещё он строил модели кораблей.

– Никогда о них не слыхал.

– Вы знаете матроса по имени Гарри Пратт из Брр?

– Не-а.

– Если вдруг представится возможность купить модели кораблей, вас это заинтересует?

– А сколько он хочет?

– Не знаю. Он умер. Но может быть, правительство округа захочет их продать.

– Я дал бы им по десять баксов за штуку.

– Это твёрдое решение?

– Либо соглашайтесь, либо чёрт с ним. – Капитан налил янтарной жидкости из фляжки в кружку и выпил залпом.

Квиллер отбыл прочь со своей картиной, ворча на Коко за то, что тот дал ему неверную информацию. Ему никогда прежде не доводилось неверно истолковывать маневры кота.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Место действия: Гудвинтеровский исторический музей.

Время действия: воскресенье, вечер.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Айрис Кобб, бессменный менеджер музея.

Квиллер притащил в апартаменты кошек корзину для пикников – из ивовых прутьев с крышкой.

– В поход, в Гудвинтеровский музей! – объявил он.

Сиамцы, которые сонно грелись на солнышке на подоконнике, подняли головы – Коко в предвкушении, Юм-Юм с пониманием. Пока кот энергично залезал в корзину, кошечка, подозревая, что за этим кроется очередной визит в клинику, носилась по комнате так, что за ней невозможно было уследить. Квиллер перехватил её в полете, кинул в корзину и закрыл крышку.

Коко по-мужски бранил её, а она отвечала ему яростным шипением, приличествующим женщине, пока Квиллер нёс корзину по лестнице к машине. Отнёс он туда и кошачьи туалеты. Теперь они имели одинаковые овальные глиняные миски, которые удачно поместились на полу у заднего сиденья.

До музея в Норд-Миддл-Хаммоке было полчаса езды по шоссе «Скатертью дорога», затем через Старый дощатый мост, а потом мимо Дерева Повешенных, на котором однажды повесили дюжего мужчину. Дальше находились процветающие фермы и ухоженные поля. В конце аллеи, обозначенной линией клёнов, находились разрозненные постройки фермы, рядом с которыми росли кедры, с возрастом ставшие серебристо-серыми. Квиллер и раньше посещал эту усадьбу, ещё когда тут жила известная в обществе миссис Гудвинтер. Теперь, став собственностью Исторического общества, усадьба была отреставрирована, ей придали тот вид, который она имела сто лет назад.

Он подъехал к левому крылу основного дома и выгрузил миски.

– Куда я могу это поставить? – спросил он без церемоний свою бывшую экономку, которая приветствовала его возле входа.

– О, да у вас теперь две литровые сковородки! – сказала она с удивлением.

– Новая экипировка – по требованию нашей сиамской принцессы.

– Поставьте их в ванную комнату, – подсказала она. – Я отнесу туда миски с водой и посуду для их ужина. Они всегда любили моё жаркое.

– А кто его не любит? – сказал Квиллер через плечо, возвращаясь к машине за кошачьей корзиной.

Когда он поднял крышку, две шеи вытянулись наружу и две головы завертелись, словно на шарнирах, чтобы изучить обстановку. Когда кошки осторожно выбрались на свободу, они незамедлительно отправились на завоевание владений бессменного менеджера.