Кот, который гулял по чуланам - [74]

— Подойди к телефону! — Броуди рывком встал с кресла, отставляя в сторону стакан. — Я сам найду дорогу к входной двери.

На телефоне был Джуниор, импульсивный, как обычно; он без обиняков перешел прямо к делу:

— Привет, Квилл! До меня дошла ошеломляющая новость! Говорят, в Пикаксе создается колледж со статусом окружного, а весь Гуд-винтер-бульвар отойдет под кампус. Как тебе это нравится? Все эти белые каменные монстры превратятся в административные офисы, лекционные залы, общежития. Я думаю, это правда!

— Я не вижу, почему бы это не могло быть правдой, — спокойным тоном ответил Квиллер. — В Локмастере есть животноводческий колледж. Стало быть, и Пикакс должен обзавестись своим колледжем, ну, скажем, по технологии создания слухов, в котором обязательными курсами стали бы основы конспирации, распространение слухов, добывание информации.

— Забавно, весьма забавно, — кисло отреагировал Джуниор. — Я позвоню Лайлу Комптону. Он-то наверняка знает, что происходит.

А Квиллер сразу же позвонил Полли.

— Ты слышала о том, что собираются сделать с Гудвинтер-бульваром?

— Нет, а что это за слухи? — спросила она с беспокойством в голосе.

— До полиции дошёл один слух, до газетчиков — другой, — ответил он, — и оба они верные. Я просто хочу заверить тебя, Полли, что каретного сарая это не коснется.

— Ты что, во всём этом участвуешь, Квилл? Может, всё-таки расскажешь мне, что в действительности означают эти слухи?

— Нет, при той скорости, с которой слухи распространяются в Пикаксе, ты очень скоро все узнаешь сама.

— Какой ты всё-таки жестокий! Придётся позвонить невестке.

Спустя несколько часов Бетти и Клода взяли в Техасе близ границы с Мексикой. Пита арестовали в аэропорту Кентукки, правда, прибыл он туда не в автофургоне. Всем троим предъявили обвинение в убийстве.

Для Квиллера дело было практически закрыто, и он развлекал себя тем, что предавался размышлениям о том, что вот если бы он не снял на зиму особняк Гейджев, а Коко не обнаружил бы важного листка бумаги, давшего жизнь «Грандиозному пожару 1869 года», и не занялся раскопками в чуланах, то тайна смерти Эвфонии Гейдж и гибели Гила Инчпота так и осталась бы нераскрытой. А если бы О'Джей не привел Квиллера в бешенство тем, что пометил своей струйкой дверь черного хода, то в Пикаксе никогда бы не открылся колледж окружного значения. Интересно, чьим именем его назовут? Именем Гудвинтера, основавшего этот город? Или же именем благотворительного фонда, давшего деньги на его создание? А может, его нарекут в честь рыжего блохастого кота, у которого плохо пахнет изо рта?

Возможно, эти причудливые фантазии посетили Квиллера из-за чрезмерного употребления кофе. Скоро часы пробьют двенадцать — наступит Новый год. Квиллер включил в сеть рождественский венок, висящий на темной стене библиотеки, и поудобнее устроился в глубоком, словно гамак, кресле с очередной чашкой кофе. «Если поменять в библиотеке обстановку, — подумал он, — то она вполне подойдет для кабинета ректора». Юм-Юм примостилась на его коленях, положив свою голову на его правую руку, поэтому чашку с кофе пришлось держать в левой. Коко сидел на томике «Робинзона Крузо», греясь в тепле, излучаемом настольной лампой. Удивительным теперь казалось то, что кот выбрал именно эту книгу для чтения в зимнее время; но ещё удивительнее было бы, если бы Селия Робинсон вдруг переехала в Пикакс, взяв на себя заботу о столе их королевских высочеств.

Взаимосвязь Робинзона Крузо и Селии Робинсон не была единственным совпадением, вызвавшим удивление Квиллера. В трех ящиках его письменного стола валялись иглы для чистки трубок, стертые точильные бруски, полупустые спичечные коробки, огрызки карандашей и прочий хлам, по которому тосковала свалка. И всё-таки среди этого мусора были предметы, четко связанные с недавним расследованием: шахматная фигура, например… чей-то зубной протез… свидетельство о рождении, датированное 1928 годом… большое количество предметов пурпурного цвета… и много вещей, указывающих на финансовые аферы. Был ещё и сейф! Однако требовалось слишком много воображения, чтобы установить связь между шнурками для обуви, мозольным пластырем и семейством Футов. Но Квиллер научился не сдерживать полета фантазии, когда Коко передавал ему свои послания. В конце концов, именно золотой перстень окончательно убедил его в том, что жертва, погибшая в «Парке розового заката», попала в криминальное кольцо. Было ли это все случайным — вот над чем он сейчас размышлял.

— ЙАУУУ! — возмущенно выдал кот у его локтя — пронзительное восклицание, в котором явно слышалось отрицание.

Если у Квиллера и были какие сомнения относительно роли, которую сыграл Коко в расследовании, то они начисто рассеялись дальнейшим поведением кота. Он больше никогда не сидел в сейфе… Совершенно утратил интерес к «Робинзону Крузо»… И начисто позабыл о том, что в доме существуют пятьдесят чуланов.

Дело закончилось, и Коко, казалось, всем своим видом подчеркивал это. Или это была обычная переменчивость, свойственная кошкам?

«Кошки, — размышлял Квиллер, — мне никогда вас не понять».

В остальные зимние месяцы Коко довольствовался тем, что, сидя в библиотеке, созерцал через окно, как с неба падают крупные снежинки, или предавался размышлениям, лежа на обогревателе, или гонял Юм-Юм вверх и вниз по лестнице, а догнав, покусывал её за шею. Ей это очень нравилось!