Кот, который болтал с индюками - [2]

Результат: вместо предполагавшихся нескольких сотен зрителей на площадку, где будет работать экскаватор, прибыли тысячи. Все дороги Мускаунти, а также улицы города оказались запружены охотниками за сенсациями. Экипированные корзинками для пикников и складными стульчиками, они приехали целыми семьями. Удастся ли найти награбленное? Или всё это только слухи? Горячие головы бились друг с другом об заклад, но, впрочем, ставка не превышала четверти доллара. Главное было – всё-всё увидеть своими глазами, чтобы потом пересказывать внукам и правнукам.

Неожиданно улицу огласил вой сирен! Полиция штата сопровождала бригады телевизионщиков, которые – подумайте только! – прилетели к нам чартерными рейсами из Центра. Средства массовой информации в метрополиях всегда успевают прослышать о необычных событиях на далёких окраинах. А в нашу компьютерную эпоху зарытое в землю сокровище и в самом деле нечто из ряда вон выходящее.

Школьный оркестр прибыл в школьном автобусе и в течение получаса дополнительно взвинчивал нервы присутствующих, громко, визгливо и бестолково настраиваясь.

Полицейские оградили место раскопа жёлтой лентой. Почётные гости разместились на трибуне. Экскаваторщик влез в кабину и угнездился на своём высоком сиденье. Полицейские и охранники вступили на огороженную территорию и выстроились в цепочку лицом к толпе.

Оркестр, сильно фальшивя, заиграл «Звёздно-полосатый флаг навеки»[2] Экскаваторщик приготовился. И вот стрела взмыла вверх, а зубцы со скрежетом врезались в землю. Зрители, все как один, затаили дыхание, следя за движениями ковша, вгрызавшегося всё глубже и выворачивавшего всё новые пласты земли. Вдруг все разом вскрикнули. Ковш вытащил на поверхность обитый железом сундук.

Шеф полиции Эндрю Броуди выступил вперёд, открыл его и разочарованно развёл руками. Сундук был пуст!

Вздох разочарования как волна пронёсся над толпой, но почти сразу же сменился раскатами хохота. Добрые граждане Мускаунти любят искренне посмеяться, даже если смеяться приходится над собой, а эта шутка бесспорно стоила смеха. Не смеялись, хмурились и ворчали только приезжие журналисты, но их кислые мины развеселили всех ещё больше: посмеяться над «всеми этими приезжими» у нас тоже любят.

Да, этот год был богат на события. Здание старого оперного театра отремонтировали, и оно вновь распахнуло двери для любителей сценических искусств. Полным ходом шла работа над программой празднования полуторастолетнего юбилея города. Футбольная команда округа обыграла спортсменов из Биксби. А Клингеншоеновский фонд собирался построить новый книжный магазин. И это уже были не просто слухи. Раскопки пустыря, где предполагалось заложить фундамент, закончились. Полли Дункан, целых двадцать лет занимавшая пост директора Публичной библиотеки Пикакса, подала заявление об уходе, дабы вскоре заступить на новую должность. Она дважды летала в Чикаго для консультаций с мозговым центром благотворительного фонда, в просторечии Фонд К.

Впрочем, произошло и крайне неприятное событие, но его пока удавалось скрывать от широкой общественности. В лесу возле пляжа обнаружили труп хорошо одетого мужчины, личность которого установить не удалось. Незнакомец был убит. Преднамеренно и хладнокровно – выстрелом в затылок. Произошло это в тот самый день, когда вскрывали грунт строительной площадки. Сплетники из кожи вон лезли, пытаясь как-то увязать эти два события, но пока безрезультатно.

Покинув площадку, на которой предполагалось заложить фундамент книжного магазина, Квиллер отправился домой. Амбар, в котором он жил, располагался всего в нескольких кварталах от центра города, отделяясь от него густым перелеском. И хотя никого более интересного, чем пара избалованных представителей семейства кошачьих, по этому адресу не обитало, дом был известен всей округе и воспринимался жителями Мускаунти как десятое чудо света. Построенное век назад восьмиугольное сооружение высилось среди бывшего хозяйственного двора как старинный замок: четыре этажа, сложенные из нетёсаных камней и обшитые сильно пострадавшим от превратностей погоды деревом.

Изначально это было хранилище для яблок, ждущих очереди на превращение в сидр. Теперь перекрытия и ведущие к ним приставные лестницы были убраны, исчез и всегда царивший в хранилище зловещий полумрак. Свет лился сквозь прорубленные в глухих стенах окошки причудливой формы, а все деревянные поверхности – балки, стропила, дощатые настилы – отскоблили так, что они вновь обрели присущий им от природы медовый цвет.

Жилые комнаты располагались на трёх уровнях, соединенных пандусом и лестницами, спиралью вившимися по внутренней стороне стен. В центре нижнего этажа размещался огромный белый камин в форме куба, обогревавший все жилые помещения, а его трубы выходили на крышу высотой около сорока футов.

«Собственный дом лучше всех, даже если он и убогий», – нередко говорил Квиллер своим котам. В ответ Коко издавал протяжное «йя-а-у», а Юм-Юм деликатно морщила носик.

Подходя к амбару, Квиллер предполагал увидеть в кухонном окне томящуюся в ожидании «вкусненького» приветственную делегацию. Но в окне было пусто. Открыв дверь, он обнаружил, что Юм-Юм свернулась дрожащим клубком на холодильнике, на своем голубом матрасике, а Коко нервно кружит по полу.