Кот Баюн и чудь белоглазая - [70]

Переправившись через Дон, мы пошли вдоль мелководного Сурожского озера, пока не увидели настоящее, огромное море, без конца и без края, воды его были тёмно-синими. Вода этого моря оказалась почти пресной, по-видимому, это тоже внутреннее море, никак не связанное с Южным океаном — который непременно существует, ибо земной диск окружён водой. Мы встали лагерем, послав конников на юг, что бы узнать — как далеко простирается море, есть ли из него выход в Южный океан. Однако, дорогу нам преградили высокие горы, покрытые можжевельником и соснами. В долинах тех гор растёт растение, напоминающее хмель, с чудесными ягодами, чёрными и зелёными, душистыми и сладкими. Забродивший сок ягод вызывает веселье, подобно старому мёду. Мы собрали этот сок во фляги, сделанные из тыкв, что в изобилии растут в том благословенном краю. Сей напиток, мы назвали вином, так как он приводит человека поначалу в весёлое, а затем в безумное состояние, и сеет в душе чувство вины.

Когда наши конники попытались пройти через перевал, под ноги коней прилетела стрела. Мы поняли, что стреляли либо спасшиеся от потопа люди, живущие в горах и не желающие нас видеть, либо сами боги дают нам сигнал об опасности. Вот эта стрела, — князь подал её царю.

— Эта стрела похожа на обычную, боги пользуются стрелами огненными, — взволнованно сказал Брама, рассматривая её. — Значит, люди выжили, и нам надо думать не только о строительстве городов, но и о воинском искусстве, ибо народы склонны воевать.

— О, царь! Земли те пригодны для жизни, кроме дикого и страшного Тёмного леса, полного медведей и волков, рысей и лис, пасущихся туров и оленей, пушных зверьков и птиц. Там, в лесу, могут жить только дивы, лешие и оборотни.

Оплакали же мы всего двенадцать погибших конников, справив по ним тризну, и предав тела двоих огню — остальные пропали, как мы уже говорили.

— Спасибо за рассказ, князь. Отдыхайте и веселитесь со своими семьями. Когда вернутся остальные разведчики, я дам вам свой наказ.

Конники поклонились царю, и, сложив шкуры зверей, сухие степные ковыли, фляги с вином из чудесных ягод и стрелу горцев, покинули дворец царя.

Затем, через пару недель, явились конники, ушедшие на Восход. Они ворвались в город на взмыленных конях, трубя в рога, тем самым, собрав на центральном майдане почти всё мужское население Аркаима. Князь представил вече связанного человека, доселе невиданного. Был он грязен и всклокочен, волосы его чёрнели вороньим крылом, кожа была смугла и желтовата, глаза узкие, их цвет поразил всех людей — они были чёрными. Люди закричали, что это див, и его надо убить, что он принесёт зло в Аркаим и в другие селения, только что заложенные вокруг города.

Я повысила на горожан голос, явившись на это стихийное вече. Мужчины выслушали меня, так как я была с посохом и в красном, до земли, платье — жрица бога Агни в полном параде.

— Я это помню, — хохотнул Коттин, разлёгшийся на мягкой шкуре возле полыхающей печи. Мишна и Стефан сидели, обнявшись, возле Коттина, внимательно слушая древнюю ведьму.

— Итак, я закричала, что этот человек должен жить, и, хотя его речь темна, мы дадим ему кров и защиту. За это он должен нам рассказать о своём народе, его обычаях и местонахождении, когда, естественно освоит хотя бы несколько слов нашего языка.

Мужчины, было, возмутились моей речью, но, старейшины кланов посовещались, и установили, что жрица, или ведьма имеет право говорить на собрании мужчин. Боги иногда благоволят и к женщинам Мидгарда. К тому же, некоторые богини говорят только с ведающими матерями. Зачем же пренебрегать их советами?

Сам царь посмотрел на этого сына дивов, ибо таких людей не бывает, и велел поселить его в моём доме, под присмотром учеников. Там мы научили его говорить на нашем языке, и он рассказал нам про жизнь народа кобызов. Этот человек прожил недолго, он умер от тоски по родной степи. Мы закопали его за стеной города, так как он был чужим.

— О, царь, — воскликнул князь Восточных конников, явившись к трону Брамы. — Мы, покинув столицу, направились на Восход, и вскоре вышли на берег моря, по водам которого пришли когда-то в эти земли, преодолев Великий лёд. Как известно, это море мелкое, пресное, покрытое песчаными отмелями. Мы направились вдоль берега, и шли несколько недель, пока не наткнулись на огромную реку, текущую на юг, в зеленеющие степи. Местность к югу понижалась, и река, воспользовавшись природной впадиной, пробила широкое русло. Здесь рос небольшой лес, в котором пряталось стадо свирепых туров. Потому реку, сбрасывающую излишки вод на юг, мы назвали Тургай. Переправившись на другой берег, мы пошли быстрыми переходами по степным просторам, обходя огромные болота, поросшие камышом, разлившиеся иногда на десятки дневных переходов. Место там плохое, гнилое, полное комаров, несущих болезни.

Разведчики, побывавшие южнее, рассказали, что там степь переходит в холмистую местность, разрезанную оврагами и балками. Мы постоянно пересекали мелкие ручьи и реки, местность становилась всё более возвышенной. Наконец, берег повернул на север, в этом месте в море впадает широкая бурная река, на горизонте же виднеются высокие горы. Именно тут, желая поохотиться на сайгаков и куланов, мы встретили огромное стадо коней. Кони-вожаки грозно ржали, но стадо не бежало от нас, а, сбившись теснее, спокойно паслось.