Кот Баюн и чудь белоглазая - [37]

— А как же древний закон? Пива, медовухи, браги — по чаше, если ты не богатырь! Или вы богатыри?

— В Козельск, зверюга! — вякнул кто-то за спинами. — Налей ещё — тогда и поговорим за трезвость!

— Ещё? Убей себя о сруб светлицы, отрок! — заметил Коттин. — Сейчас, сейчас повеселимся! Я думаю, всем вам пора выпить полную чашу!

Толпа радостно заорала, мужики и бабы вернулись, подтягивая штаны и поправляя юбки, кто-то нагло застучал кружкой по столу. Коттин вытянул руки ладонями вперёд, остановил толпу, подмигнул бабам, те захихикали, покачивая боками, оттопырив филейные части. Странник полез через ложе к чуланной двери. Перелезая через Кику, на секунду задержался на ней, сделал несколько движений тазом, чем вызвал вопли народа. Затворив дверь, странник повернул деревянную щеколду, что, конечно, являлось слабой защитой, вздумай толпа ломануться винной бочке.

Коттин отцепил с ремня фляжку, сделанную из тыквы, чуть-чуть выдвинул затычку из бочки, наполнил фляжку до краёв. Потом подошёл к двери — в щели никто не подглядывал, да это и бесполезно, тут темно. Коттин сказал Слово, волшебное вино ещё не выветрилось из организма, запустило превращение. Вокруг стало светлее, предметы приобрели чёткость — Кот Баюн словно бы вынырнул из мутной воды. Зверь схватил лапами грубо сколоченную лавку, подставил к бочке, взобрался наверх. Стукаясь головой о потолок, оседлал бочку, словно гигантскую лошадь, ощупал плотно пригнанные дубовые доски. Нашёл сучок, долго колотил по нему когтями, наконец, проткнул внутрь. Кот лёг на живот, прижался мордой к дереву, оскалив страшные клыки, заелозил по доскам. Длинный клык попал в дырочку. Кот замер, слегка сжал челюсти — по внутренней стороне зуба, по выемке, потекла прозрачная капля яда, повисела на остром кончике клыка, упала в золотистую жидкость. Древний Кот полежал, затем поднял морду, разжал челюсти, помотал головой. Осторожно слез, огляделся, что-то прошептал — через несколько секунд уже Коттин отёр лицо руками, его передёрнуло — в превращениях было мало приятного. Необходимость, не более.

Древний странник нащупал деревянный таз, наполнил его вином из бочки, вышел наружу.

Толпа заревела, выхватила корыто. Вино, не успевая возобновляться, закончилось через минуту. Затем в чулан полезли пьяные бабы, отталкивая шатающихся мужиков, Коттин едва успел отпрыгнуть, чтоб его не затоптали. Пир приобрёл крайне хаотичный характер, начал превращаться в свинскую попойку, никто никого не видел и не слышал — все орали, пили из кружек, из чаш, из грязных ладоней.

Коттин пробрался к выходу из горницы, вышел на крыльцо. На небе сквозь чёрную хмарь тускло просвечивал диск Вайрашуры — Луны, во дворе было тёмно, хоть глаз выколи. Коттин, освещая путь, прошёл через огороды за круг избушек, направился к чернеющему холму, возле которого он со Стефаном ночевал прошлой ночью.

Ругаясь и ворча, бывший Кот пробирался через бурелом, постепенно поднимаясь в гору. Замирая при треске сухой ветки, обходя ямы и промоины, Коттин, наконец, добрался до лысой макушки холма. Взобравшись на отполированный камень, торчащий в небо чёрным зубом, древний странник откупорил фляжку, хлебнул вина, медленно проглотил его, смакуя вкус — через несколько мгновений Кот Баюн протяжно закричал, задрав голову к небу. Полились слова на знакомом, но всё-таки неведомом ныне живущим людям, языке. Небеса молчали, печальная Луна так и не смогла прорвать завесу тёмных облаков. Кот Баюн стоял на вершине холма, пока далеко на восходе не появился призрачный свет, очертивший верхушки деревьев на фоне небосвода чёрной зазубренной пилой. Обернувшись светловолосым мужчиной, древний странник спустился с холма в деревню — факел давно погас, роса омыла руки и лицо, под сапогами шелестела трава.

Стефан проснулся внезапно, подскочил, словно его пнули сапогом под рёбра. Ужасные видения, в которых кривлялись страшные демоны, исчезли. Юноша потряс головой — сердце стучало молотом, виски ломило, во рту свирепствовала засуха. Вокруг была абсолютная темнота, только наверху серым квадратом угадывался пролом в гнилой крыше. Стефан пошарил руками — вокруг солома, значит, он, скорее всего, в сарае или конюшне. А где же проклятый демон? Обманул, враг человеческий! Заманил в деревню, напоил волшебным вином и заключил в узилище, хорошо, хоть, не убил!

Вдруг молодой человек вздрогнул — в памяти промелькнула красочная картинка — козлоногого Фавна держит за шкирку огромный Кот, одетый в красные сапоги, кожаную куртку и клетчатые штаны. Интересно, было это на самом деле? Зачем же он, Стефан, напился вина? Ага! Его опоил проклятый Фавн!

Стефан застонал — он подвёл господина Коттина, названного брата. Вдруг ему показалось, что рядом кто-то очень тихо посапывает, стараясь не выдать своего присутствия. Стефан замолчал, затаился, стал слушать ночь. Во тьме прячется рогатый сатир? Обливаясь холодным потом, конечно от колдовского зелья, не от страха, Стефан протянул руку, очень долго пальцы ничего не ощущали, наконец, наткнулись на что-то тёплое. Юноша вздрогнул и ощутил ответное содрогание живого тела. Проклятый демон тоже испугался? Хорошо, пусть так — руки начали дальнейшее изучение того, что пряталось во тьме. Пальцы Стефана нащупали ткань — так, это тога Фавна, что-то длинное и мягкое — ага, это шерсть, которой с ног до головы оброс демон. Наконец, пальцы ухватили что-то круглое и упругое — и тут же Стефан получил по руке звонкий удар. Полный негодования девичий голосок произнёс: