Косыгин - [40]

К этой сводке министр приложил письмо учителя М. А. Кузнецова из Ставропольского края. Приведу его полностью.

«Товарищ Министр!

Я учитель средней школы. В школе работаю 16 лет. Пробыл в армии 4 года, все на фронтах Великой Отечественной войны. Отмечен пятью правительственными наградами. Возвратился из армии по демобилизации в ноябре 1945 года. У меня шесть душ семьи, из которых трое детей и 70-летняя мать. Ни на мать, ни на детей мне не дают ни грамма хлеба. Неурожай этого года поставил мою семью и семьи других сельских учителей, имеющих, как я, детей и нетрудоспособных иждивенцев — родителей, в положение голодающих. Моя семья и я погибнем с голоду, если о нас не позаботитесь ни Вы, ни правительство. Могу ли я, один работник в семье, прокормить семью из шести душ девятью килограммами хлеба, полученными мною за месяц?

Я помню голод 1921—22 гг. Но даже и тогда, в условиях первых лет существования советского государства, наше Правительство проявляло исключительную заботу о жизни детей, снабжая их хлебом, несмотря ни на какие трудности создавшегося тогда положения.

Неужели теперь дети не нужны нашему государству?

Правительство полагает, по всей вероятности, что в сельской местности учитель может купить хлеб у колхозников. Но я отдал бы любые деньги, сколько в моих силах, чтобы найти где-нибудь хоть пуд хлеба. Хлеба ведь нет и у колхозников. А если у кого и есть, то ровно столько, сколько необходимо ему самому, а то даже и меньше, чтобы прокормить до нового урожая только свою семью.

Дети городов не лишены хлебного пайка. Неужели же дети села должны умирать с голода?

Товарищ Министр! Я не стал бы писать Вам этого письма, если бы не стоял с семьей на краю могилы.

Вступитесь за детей сельского учителя. Не дайте умереть им с голода.

Я надеюсь, что Вы не оставите без внимания моего письма.

Учитель М. А. Кузнецов.

Ставропольский край, Арагирский район,

с. Петропавловка, средняя школа».

Копию этого письма, обзор писем учителей, поступивших в Министерство просвещения РСФСР в декабре 1946 года и служебную записку министра Калашникова Косыгин направил Л. Берия.

«Сообщаю также, — писал Косыгин, — что мною даны указания:

1. Тов. Жаворонкову (министр торговли РСФСР. — В. А.) — срочно принять меры в деле снабжения учителей.

2. Тов. Родионову (председатель Совмина РСФСР. — В. А.) о принятии срочных мер, обеспечивающих улучшение положения учителей, и своевременной выдаче заработной платы».

Л. Берия ограничился лаконичным указанием: «Ознакомить Членов Бюро Совета Министров». Совет Министров РСФСР принял постановление «О материальном положении учителей». Хотя и с опозданием, власть вспомнила об учительских семьях.

Министр просит колючую проволоку

Возрождение — так часто говорили и до брежневской книжки о послевоенных годах. Страна восстанавливала заводы и фабрики, переводила танковые конвейеры на выпуск тракторов, открывала новые вузы. Среди них — финансовая академия в Ленинграде. Об открытии телеграммой доложили Косыгину: «Алексей Николаевич задача поставленная вами организации финансовой академии выполнена тчк четырнадцатого (февраля 1949 г. — В. А.) начались занятия — Антонов». Страна закладывала новые электростанции. И… зоны.

Двадцать второго апреля 1946 года (примечательный день!) министр электростанций СССР Дмитрий Георгиевич Жимерин доложил Косыгину, что «организация зон лагерей на строительстве электростанций задерживается из-за отсутствия колючей проволоки». Министр просил «дать указание Главному управлению инженерных войск отпустить Главгидроэнергострою 100 тонн колючей проволоки». Сколько же лагерей она должна была опутать?!

Через три месяца энергичный министр, будущий член-корреспондент Академии наук СССР снова постучался к Косыгину. Лагеря обтянули колючкой, но теперь там не хватало постояльцев. Надо, чтобы МВД пополнило, в частности, «лагерь Свирьстроя на 750 человек». На этой записке резолюция Косыгина:

«Министру внутренних дел СССР т. Круглову.

Прошу Вас учесть просьбу т. Жимерина в части увеличения рабочей силы и по возможности удовлетворить.

2-ой агрегат Нижне-Свирской гидроэлектростанции необходимо пустить в эксплуатацию в установленный срок».

И это тоже документ эпохи, далеко не единственный в переписке тех лет. Наркомы-министры воспринимали лагеря как элемент экономической структуры, гарантированный резерв рабочей силы. Иногда писалось короче и выразительнее: рабсилы. Судя по запискам Косыгина, по крайней мере в те годы так же считал и он. Главное — пустить в срок 2-й агрегат Нижне-Свирской ГЭС, Каховскую и Куйбышевскую гидростанции, Волго-Донской канал, «Азовсталь»… Конечно, он понимал, какой ценой достаются народу «великие стройки коммунизма», но кому об этом скажешь?!

Перечитывая выступление Косыгина на сессии Верховного Совета СССР в марте сорок шестого года, обратил внимание вот на какую деталь. Алексей Николаевич говорит о выпуске промышленных товаров, но не в республике, а в стране. Надо выпускать столько товаров, «чтобы можно было перейти от снабжения населения по карточкам к развернутой торговле». Он подробно анализирует состояние дел в текстильной, легкой, лесной промышленности, предлагает