Костяное веретено - [94]
Отчаянные слова Фи до сих пор звенели в ушах принца: «Шиповник, ты можешь подышать за меня? Как тогда, на озере?»
Он словно вернулся в ту их первую встречу. Фи тонула, ее руки обмякли, глаза закрылись. В рассеянном свете она казалась прекрасной, почти умиротворенной. Не раздумывая ни минуты, Шиповник прильнул к ее холодным губам, вдохнул в них воздух и увлек к поверхности. Сердце колотилось в груди, ведь после ста лет ожидания он наконец нашел ее — ту девушку, которой суждено его освободить.
Принц знал, что Фи разрушила проклятый сон, но не понимал, что она спасла его и в других смыслах.
Сидя в одиночестве в башне, Шиповник сходил с ума. Ему нечем было заняться, кроме магии, и он доводил ее до совершенства. Даже когда принц научился выходить из снов, он все равно оставался один, бродил по замку, натыкаясь на тела, что лежали повсюду, точно трупы. Камелия исчезла, но остались другие — оружейник, который пытался научить юного принца владеть мечом, посудомойка, которой запретили соваться на кухню, потому что она перебила слишком много тарелок, почтенный магистрат, который говорил так же медленно, как и двигался.
Шалфей, обмякший на троне.
Шиповник настолько отчаялся, что даже попытался самостоятельно разрушить зачарованный сон. Ничего не вышло, зато он впервые ощутил чудовищную силу, ту самую темную магию, которую призвал, когда решил проникнуть в спящий разум Арманда Беллисия.
Злобные чары едва его не погубили. Не оставайся Шиповник под защитой Великих ведьм, точно навсегда бы стал рабом Пряхи. А так, во сне, он просто продолжил бродить по замку, словно жуткий призрак. Чурался всех зеркал, не в силах видеть костяные когти вместо пальцев, разрозненные куски вместо нормального тела. С каждой каплей темной магии принц все меньше походил на человека.
На то, чтобы отыскать путь назад, к свету, ушли годы, и Шиповник поклялся никогда больше не заходить так далеко. Вместо этого он рассказывал себе истории, держался за хорошие воспоминания и мечтал о любви, такой яркой и сильной, что она сумеет озарить даже самые мрачные уголки его души.
Река резко вильнула вбок, таща их по белой гальке. Магия Шиповника дрогнула, и он испугался, что выпустит Фи, поэтому стиснул ее покрепче, призвав все оставшиеся силы. Она доверила ему свою жизнь.
А вдруг Филоре ошибалась насчет реки и он не сможет ее спасти? Что станет, если Шиповник потеряет любимую навеки? Что тогда помешает ему потерять и себя?
Впереди показался спутанный клубок терновых веток. Принц вовремя его заметил, подтянул Фи поближе и перекатился, принимая удар на себя. Спину обожгло болью — а в следующий миг их уже потащило дальше.
Теплая, невредимая Фи прильнула к груди. Их все кувыркало и кувыркало в воде, и Шиповник закрыл глаза, представляя, будто они вновь танцуют на балу, смеются, задыхаются, а мир вокруг просто не существует.
Кто-то потянул принца за плечо. Шиповник моргнул. На него смотрела Фи. Ее карие с прозеленью глаза завораживали, казались единственным маяком в вихре белой воды, синего бархата, темных волос и черных лоз. Фи снова потянула, и принц понял, чего она хочет. Подышать.
Он вновь запечатал ее губы своими, постарался вложить в поцелуй всего себя, дать не только глоток воздуха, но и показать, как Фи стала ему важна, как сильно Шиповник ее ценит. Как нуждается в ней.
Филоре прильнула ближе, отвечая на поцелуй с таким же пылом. Ее губы дрожали, пальцы крепко цеплялись за ворот.
Вот кем Шиповник хотел стать — магом Света, парнем в синем бархатном плаще, юношей, который может спасти Фи так же, как она спасает его.
Филоре была его надеждой. Он ни за что не даст ей утонуть.
Глава 29. Фи
Фи выбралась из воды и упала в грязь.
Она отбросила в сторону тяжелый рюкзак, жадно глотая воздух. Река пронесла их через весь Терновый лес, сворачивая то вправо, то влево, и наконец выплюнула в небольшое озеро. Рядом кашляла и отплевывалась Шейн. Фи подавила желание провести пальцами по губам. Голова кружилась не только от недостатка кислорода.
Может, река так подействовала, но на этот раз Шиповник целовался иначе. Не скользнул невесомо своими нежными губами, а прильнул отчаянно и страстно, так, что все тело затрепетало.
«Мы просто были на грани жизни и смерти, — сурово осадила себя Филоре. — Конечно, принц поддался эмоциям».
Она села, выискивая взглядом Шиповника. Он стоял чуть поодаль, запрокинув голову. Поняв, на что принц засмотрелся, Фи ахнула.
Перед ними стоял ослепительно-белый замок Андара, высокие башни и заиндевевшие окна сияли, точно кристаллы льда. Но крепость находилась в осаде.
Темные кусты терновника ползли по стенам, пронизывали балюстрады и обвивали башни. Шипы еще не доросли до шпилей, но все равно тянулись вверх, как руки скелета, которые однажды сцепятся вместе и завершат терновую клетку. Вокруг замка мерцала белая дымка, а далеко в небе кружили черные точки. «Вороны», — поняла Фи.
В отличие от леса, здесь не все умерло. Земля под руками была мягкой и коричневой. По берегу озера тянулись тонкие, как плети, камыши, а между широкими камнями мостовой пробивалась трава.
Фи мерещилось, что она видит два замка одновременно.
