Костяное веретено - [78]
Фи кивнула, опасаясь, что голос ее подведет. Но кое-что ей нужно было прояснить. Она снова надела перчатку и схватила протянутую руку Шиповника.
Когда он помог встать, Фи сказала:
— Ты мне его не напоминаешь. И я никогда не говорила, что ты мне не нравишься.
Глаза принца расширились. Его рука внезапно стала бесплотной — и Фи с криком упала назад, перепачкавшись в грязи. Она потрясенно уставилась на Шиповника. Тот с легким ужасом смотрел в ответ.
— Ты же сейчас не заберешь слова назад? — поморщился он.
— Нет, а надо бы, — проворчала Фи. — Ты заслужил. — Но улыбнулась и вновь протянула руку, давая второй шанс.
Еще раз подняв Филоре, Шиповник придержал ее, внимательно вглядываясь в лицо.
— Дальше станет еще опаснее. Как только ступишь на земли Андара, каждый шаг будет приближать тебя к проклятому замку и чарам Пряхи. Последняя возможность передумать.
— Вот уж не дождешься, — пообещала Фи и ощутила, как в ответ на улыбку принца в груди вспыхнула искорка магии.
Она приняла решение. Фи хотела стать той героиней, которой ее считал Шиповник. Вот бы еще теперь добраться до Андара, не пойдя на поводу у Арманда.
Глава 23. Шейн
Шейн влетела в таверну, распахнув дверь так, что та врезалась в стену. Задача стояла только одна: найти этого изворотливого ублюдка Арманда. Как она с ним поступит дальше, Шейн не очень представляла, но скользкому гаду определенно не поздоровится.
Помещение, куда она ворвалась, было почти пустым, если не считать горстки путешественников с набитыми рюкзаками и нескольких мужчин и женщин из пограничной охраны, которые обернулись, чтобы изучить ее повнимательнее.
Группа, играющая в карты за дальним столиком, даже не подняла глаз. Шейн прищурилась, стараясь приглядеться в тусклом дневном свете. Место не то чтобы идеальное, но намного чище, чем большинство известных ей таверн.
Арманда не было видно. Однако рядом с крутой лестницей, оцепленной золотой веревкой, стояла на страже женщина с тяжелым взглядом и длинным мечом на поясе. Шейн цокнула языком. Стоило догадаться, что Арманд побрезгует сидеть в общих помещениях со всяким сбродом. Пока ему удалось ускользнуть.
А идеи у Шейн закончились.
Она прошла мимо стойки и худощавого трактирщика — вероятно, бывшего пограничника — и направилась к столику в углу, откуда открывался вид на лестницу. Все равно не вышло бы отловить Арманда и выбить из него пропуска. Фи с Шейн были на его территории, и он знал это, судя по тому представлению у ворот.
«Ничего, встретимся мы как-нибудь в темном переулке», — подумала Шейн, хрустя костяшками.
Правда, мысль эта ничуть не успокоила. Не хотелось ждать этого самого «как-нибудь», нужно сейчас всыпать негодяю, если решила помочь Фи. Напарница куда-то сбежала, и Шейн оставалось лишь гадать, что сейчас творится в голове Фи. Как она поступит? Отправится с ним? Бросит Шейн здесь? Как ни крути, они партнеры — ни для кого другого наемница в то платье бы не вырядилась, — однако ничего друг другу не обещали. Может, на том все и закончится. Может, в этом городке они разойдутся.
Ужасное чувство. Шейн уперлась лбом в сжатые кулаки. Она ненавидела проблемы, которые нельзя разрешить с помощью топора. Ей казалось, мерзкое ощущение беспомощности осталось позади, на островах Несокрушимых. Когда неважно, чего ты сам хочешь, уродливое будущее стремительно приближается, а поделать с ним ничего нельзя.
Шейн вылетела из дверей и взбежала на стену замка. Ветер бросал в лицо пригоршни снега. Холод пробирал сквозь тонкую тунику, но от злости Шейн его не замечала.
Как и ожидалось, Шейден стоял у бойниц. Вихри трепали его толстый шерстяной киртидль, пряжки сапог поблескивали в розовых лучах утреннего солнца. Брат смотрел на беспокойное зимнее море.
Его щеки раскраснелись от укусов ветра. Далеко внизу, под обрывом, туман скрывал черную воду. Шейден едва глянул на сестру.
— Как ты можешь так со мной поступать? — спросила Шейн. — Почему оставил меня одну оправдываться перед отцом?
Шейден не сводил глаз с горизонта.
— Я предупреждал: он не передумает. Но ты не слушала. Как всегда.
А кто бы слушал? С тех пор как она поцеловала Кару и осознала, насколько пустой и неполноценной будет остаток ее жизни, Шейн чувствовала себя горшком, который медленно закипал и наконец выплеснул содержимое.
Всю прошлую ночь она расхаживала у окна, глядя на две яркие звезды — Близнецов, или Влюбленных, — что сияли сквозь голые вязы. А на рассвете пошла к отцу.
Стоя перед ним в зале Вождей, она умоляла сделать наследником Шейдена — позволить ему занять ее место главы клана Рагналл и жениться на Каре.
— Шейден не может быть королем. — Отец выглядел таким же суровым, как статуи предков, что выстроились вдоль зала и смотрели на Шейн сквозь прорези шлемов, держа оружие на изготовку, словно армия безмолвных часовых.
— Но почему нет, отец? Ты же знаешь, что править должен он!
— Линия наследования никогда не прерывалась, — холодно отрезал он. — Титул Военного вождя переходит к старшему ребенку без исключения. Это традиция, благодаря которой Рокриммон остается сильным.
— Но какая из меня королева! — Шейн сжала кулаки, стараясь не сорваться на крик. — Шейден знает историю каждого клана, помнит все договоры и торговые соглашения и никогда не оскорбляет послов на пирах…
