Костяное веретено - [59]

Принц осторожно повертел розу в руке, стараясь не уколоться.

Камелию всегда тянуло к растениям. Роза была не только ее символом, но и сутью. Для сестры плести цветочную корону было все равно что плести заклинание живой магии, крошечные цветы распускались еще до того, как она заканчивала. С помощью связующих чар Камелия могла накладывать заклинания навеки, создавая нерушимую клятву или запечатывая проклятую реликвию в клетке из корней деревьев. И все же ничто не доставляло ей такого удовольствия, как исполнение желаний брата.

Для народа Андара она была главой ордена Священной Розы и исключительным талантом даже по меркам представителей королевской семьи. Ее назвали одной из Великих ведьм, когда ей было всего одиннадцать. Но для Шиповника Камелия была чем-то большим.

Сестрой. Матерью. Лучшим другом. Руками, которые утешали его, когда он просыпался из-за кошмаров, задыхаясь от слез, представляя Пряху в каждом темном углу. Именно Камелия пообещала, что найдет способ спасти брата. Камелия, которая любила его, несмотря на проклятие. И он потерял ее навсегда.

Роза вздрогнула от прикосновения принца. Вдруг он понял, что шторы тоже качаются, прозрачная ткань дрожит, словно от легкого ветерка.

Шиповник озадаченно уставился на занавески. Что за нелепица. Это место оставалось неизменным сто лет. Но следующий порыв ветра принес снизу голоса.

Невозможно. Он один. Он всегда был один.

Шиповник побежал к винтовой лестнице, преодолевая по две ступени за раз.

Был ли это сон во сне? Все из-за Фи? Он наконец проснулся? Даже лестница выглядела по-другому: привычный тусклый камень стал ярким и сверкающим.

Принц оперся на стену, чтобы одолеть последние ступени. Его рука скользнула по камню, подняв облако золотого песка. Крошечные точки мерцали, как блестящие пылинки.

Шиповник остановился. Там, где он дотронулся до стены, камень больше не мерцал. Там образовалось пятно холодного тусклого мрамора, словно принц соскоблил слой краски, обнажив под ним голый холст.

Сердце Шиповника упало. Это была настоящая башня. Остальное же — просто волшебство, такое хрупкое, что можно развеять одним прикосновением. Магия грез.

Впереди раздавались голоса. Почти против воли принца потянуло на звук, и каждый его шаг оставлял серую тень на сверкающем синем ковре. Он уже знал, что найдет. В конце концов, это было одно из его собственных воспоминаний.

Двенадцатилетний Шиповник стоял перед высоким трехарочным окном и смотрел вниз, на внутренний двор и парадные ворота, распластав напряженную ладонь по стеклу, будто хотел его пробить.

Рядом с ним возвышалась Камелия, сложив руки на подоле голубого платья. Волосы венчала корона из розовых роз, бутоны раскрылись, словно чародейка излучала солнечный свет. И пусть лицо сестры омрачала тень беспокойства, Шиповник упивался ее видом. Не самое приятное воспоминание, но лучше оно, чем совсем никакого.

— Шиповник, отойди, — позвала Камелия мягким голосом.

Ее брат обернулся. Взрослый принц вздрогнул от злости, написанной на своем собственном юном лице.

— Они ее увозят, а ты даже не пытаешься помешать!

Шиповник остался в дверях. Он знал, что увидит, если подойдет к окну: как девушку с густыми черными кудрями и в бледно-лиловом платье ведут к веренице карет, груженных привязанным к крыше багажом.

— Никто никого не увозит, Шиповник, — ровным голосом сказала Камелия. — Просто семья Изабель решила покинуть двор и какое-то время пожить в своем поместье на западе.

— Неправда. — Даже стоя на пороге, Шиповник чувствовал холодное стекло под кончиками пальцев, отчаяние и беспомощность, которые поднимались в груди, грозя задушить. — Изабель — моя подруга. Она не могла просто уйти, не поговорив со мной. Она бы не стала так делать!

Юный принц повернулся к окну, отчаянно мечтая, чтобы девушка развернулась, стряхнула руку матери и побежала обратно в замок.

Камелия вздохнула.

— Все довольно сложно, — начала она. Он столько раз слышал эту речь, что мог пересказать ее наизусть.

— Ничего сложного нет. Все из-за меня.

Шиповник слышал шепотки, которые преследовали его по замку. Он знал, как придворные звали его за спиной — проклятым принцем, которому суждено стать гибелью Андара. Родители Изабель были не первыми дворянами, кто решил увезти своего ребенка подальше от Шиповника. Просто ни одна потеря еще не ранила так глубоко.

Изабель остановилась на пороге кареты, оглянулась через плечо, но стояла слишком далеко и не видела принца в окне. Затем подруга исчезла, дверь кареты захлопнулась, а Шиповнику оставалось лишь смотреть. Только это он и мог делать.

Всю жизнь принц наблюдал, как дети придворных убегают играть среди речных ив, как его собственные брат и сестра скачут верхом по булыжному мосту в королевство, которое он никогда не видел и не мог себе представить. Его мир заканчивался у стен замка.

— Шиповник. — Камелия успокаивающе положила руку на плечо брата.

Принц — настоящий, в дверях — почувствовал, как сердце сжимается от угрызений совести. Он знал, что будет дальше, и отдал бы все, чтобы изменить прошлое. Еще раз ощутить эту успокаивающую руку на своем плече.

— Просто оставь меня в покое! — Юный Шиповник вывернулся, прислонившись спиной к стеклу. — Ты ничем не можешь мне помочь. От тебя никакого проку. Вроде бы могущественная великая ведьма, а никого не можешь спасти!