Костры ночных Карпат - [2]
Речь шла о военно-разведывательной группе, созданной закарпатскими патриотами в канун Великой Отечественной войны. Группа, в которую входил и сам Канюк, действовала по заданию советской военной разведки, помогая разоблачать планы гитлеровцев и их сателлитов.
История Канюка, естественно, нуждалась в документальном подтверждении. Чечисты терпеливо вели поиск. Они отыскали всех живых участников событий, собрали воспоминания свидетелей, сопоставили разрозненные сведения, изучали исторические материалы. Попросили венгерских коллег поднять военные архивы. Вскоре был найден протокол судебного расследования по делу этой группы, обнаружен приговор фашистского трибунала. Копии пришли в Ужгород. А тем временем в Москве, в центральных архивах, тоже отыскался далёкий след группы. Сохранились и характеристики, которые дали наши офицеры боевым друзьям из Закарпатья. И вот что любопытно: хотя характеристики относились в основном к первым шагам деятельности группы, её наставники точно определили высокие моральные качества участников. В тяжёлых испытаниях, выпавших затем на долю патриотов, они, отнюдь не профессиональные военные разведчики, держались до конца стойко и достойно.
Так человеком из легенды стал не только проводник. Их оказалось несколько — людей обыкновенных, но необыкновенной, нелёгкой судьбы.
Тогда и возникла мысль написать о всей группе, озаглавив очерк «Операция ,,Теребля"». Ни у одной из операций группы такого закодированного названия не было, но оно, как нам кажется, отвечает смыслу: ведь герои очерка и жили, и действовали, в основном, в долине бурной закарпатской речки. Именно здесь начали готовить одно из самых смелых боевых заданий…
ВСЕ ПРОИСХОДИТ В ТИШИНЕ
Злой ветер катил через площадь жёлтые листья, клочки сена, обрывки бумаги. Громыхали по брусчатке крестьянские возы, возвращаясь с базара. Со стороны станции донёсся короткий гудок: прибыл пригородный поезд из Солотвины. Двое отслуживших солдат, но все ещё в форме чехословацкой армии, маячили у железной решётки — велосипедной стоянки неподалёку от скобяной лавки. Когда показались гонведы[2], смуглый выплюнул окурок, весь подобрался. Товарищ — маленький, худой, с иссиня-бледным лицом — дотронулся до его руки:
— Не торопись, Иван… Зашёлся сухим кашлем — недоговорил.
Иван тяжёлым взглядом проводил гонведов, губы его что-то беззвучно шептали. Затем он решительно схватил товарища за пояс:
— Слушай, Юрко! То я тебя слушал, теперь слушай ты.
Хватит тебе по улицам розгуливать: или жандармы опознают, или чахотка свалит. Отведу я тебя к свояку — отлежишься малость, а там переправим… Ну, а насчёт дела ты не беспокойся, не думай, что не справлюсь. У меня злости — за троих уже накипело.
— Злиться — это невелико дело, — сказал, отдышавшись, Юрко. — Нужно, чтобы холодная ненависть тобой руководила, а это труднее. Будешь горячиться — сгоришь, как солома: ни жару, ни света от тебя не будет. А ты медленно гори, медленно да жарко…
Иван Канюк и Юрий Гичка подружились полтора года назад, в 38-м, в казармах артиллерийского полка чехословацкой армии, расквартированного в Ужгороде. Гичка отбывал службу на полковой кухне. Однажды четарж[3], выведенный из равновесия дерзким ответом Канюка, схватил молодого солдата за ворот, сунул под нос кулак. Вдруг между ними вырос худенький кашевар. Бледный, как полотно, он приказал сержанту:
— Сейчас же оставьте вояка! Не-мёд-ленно! Или я пойду с рапортом…
Четарж от неожиданности раскрыл рот и застыл. Солдаты, сгрудившись, молча наблюдали за этой немой сценой. Вдруг кто-то не выдержал:
— Карп… Глядите, словно карп на сковородке!
Оглушительный хохот сотряс столовую. Солдаты обступили кашевара, похлопывали по узким плечам, а Гичка спокойно поглядывал вокруг себя, словно каждый день ему приходилось осаживать грубиянов-унтеров.
— Ты что? — удивлённо заговорил Канюк, разглядывая Гичку.
— Он же тебя мог одним ногтем…
— Мог, да не смог, — ответил ему Гичка и начал насвистывать какой-то мотив. Потом сказал, глядя Канюку в глаза:
— А ты, вижу, человек что надо. Мне по душе парни, которые не спускают хамства.
— Я бы ему врезал, — расхрабрился Канюк.
— Ну, кулаком на кулак — это для драки за городом годится. Слово разит сильнее да и наповал, если за ним — правда.
— Тогда научи.
— А ты не боишься?
— Чего же бояться? Тебе ведь не страшно?
— Я — коммунист. Мне долг повелевает…
— Интересно ты, друг, рассуждаешь. Вроде бы тебе от рождения положено быть храбрым, а мне ещё это надо заслужить.
— Не петушись, Иванко. Дай руку…
Целый день Канюк ходил с горящими глазами, на стрельбпще целился так тщательно, что офицер, руководивший стрельбами, не мог надивиться — не понимал только, почему новобранец про себя что-то шепчет.
— Молишься ты, что ли? — спросил недоверчиво.
— А это у меня к каждому выстрелу своя присказка есть, — ответил Канюк.
Вечером он открылся побратиму:
— Знаешь, я как? Стреляю да приговариваю: это — по предателю, который республику ставит на колени перед гитлеровцами, это — по четаржу-гаду, это по десятнику…
— Погоди, Иванко, — успокоил Гичка, — главный бой с фашизмом ещё впереди. И наше Закарпатье, и всю Чехословакию пе сегодня-завтра разорвут на части. Все впереди, земляк, и врагов узнаешь пострашнее грубияна-четаржа — он рядом с ними покажется ангелом с беленькими крылышками…
Это было в Карпатах, за месяц до начала войны. Майской ночью берегом Теребли недалеко от посёлка Буштины шли трое — в рыбацких сапогах, с удочками, сетью. Но не речка позвала их в ночь. Остановились на лугу. Здесь решили принять советский самолёт с радистом на борту.В книге — очерки о военно-разведывательных группах, созданных в Закарпатье в предгрозовые годы, о людях, ставших разведчиками не по призванию, а по велению сердца.Здесь нет вымышленных лиц и событий. Истории, о которых пойдёт речь, богаче вымысла.
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.