Костры на башнях - [2]
— Горцы в старину в таких случаях зажигали на сторожевых башнях сигнальные костры, — посоветовал Соколов.
— Ну что ж, и мы воспользуемся этим сигналом горцев, — одобрил предложение комиссара Тимофеев. — Главное — не дать противнику обойти нас с тыла.
— Понятно. Так и сделаем.
После многолетней дружбы они понимали друг друга с полуслова. Не без того, бывало, и спорили тоже, особенно поначалу, когда только-только налаживались взаимоотношения: оба молодые, оба горячие. Алексей Соколов, правда, постарше лет на пять, но никогда не утверждал, что знает жизнь лучше. Они старались друг друга дополнять, а при случае и поправить, если возникала такая необходимость.
Их дружба прошла через суровые испытания. Не одну сотню верст прошагали Василий и Алексей по крутым, подчас едва доступным горным тропам. В боевом строю с первых дней революции, вместе с самого рождения Красной Армии: воевали против белогвардейцев и казачьей контрреволюции, участвовали в боях за Царицын и Астрахань, освобождали Северный Кавказ и Закавказье. Вместе в составе 11-й армии с октября восемнадцатого года, когда советские части и отряды, действовавшие в западных районах Северного Кавказа, и войска Таманской армии приказом по Южному фронту были объединены в одну мощную войсковую группировку.
Вскоре Василия Тимофеева назначили командиром подразделения, а затем направили на учебу. Занятия, однако, пришлось вскоре прервать: нужно было защищать революцию. Благодатный Кавказский край манил иноземных завоевателей: англичане оккупировали Батум и Сухум, в персидском порту Энзели находились военные суда США, Англии, Франции, Италии. На тифлисский вокзал прибывали эшелоны германских войск. Один за другим выгружались немецкие суда в потийском порту — с танками, самолетами, артиллерией, пехотными и кавалерийскими полками. Антанта вводила в дело свежие силы, норовя отторгнуть Закавказье от России.
— Рассчитывают задушить революцию, — делились мнениями друзья между боями. — Голодом сломить нас хотят. Думают — подержат месяц, другой, третий… не выдержим. И военной техникой намереваются запугать.
— А все оттого, — горячился Василий, — что не знают нас. Нет, не знают. И не хотят понять, да что там понять — не признают нас! Отец мой говорил: «Найдется и на черта гром». Верно! Нет, не из хлипкого мы десятка, господа!
Алексею нравилась горячность молодого друга, вызывали добрую улыбку его подчас категоричные суждения, а уверенность в правоте — покоряла.
— Ты прав, Василий, — согласился Соколов. — У европейцев расчет особый. Особый, дружище. — Алексей повторил слово «особый», как будто на этом слове намеревался сосредоточить внимание собеседника. — Кавказ, рассудили они, не только многонационален, но здесь люди разной веры: мусульмане, христиане, язычники, А поэтому веди политику посноровистей, похитрее…
— Политику кнута и пряника.
— Разумеется. Такая политика, — говорил Соколов, — рано или поздно потерпит крах. Люди, скажу тебе, дружище, какими бы ни были доверчивыми, простодушными, верят до поры. Владимир Ильич и в национальных вопросах учит действовать осторожно и обязательно проявлять максимум доброжелательности к мусульманам. К местному населению, к их обычаям, значит. Мне, выросшему на Кавказе, не раз приходилось сталкиваться с этой проблемой. Всякого рода возникали между людьми стычки. Не только на национальной почве, но и на религиозной.
И в обращениях Реввоенсовета к бойцам 11-й армии напоминалось:
«Товарищи красноармейцы! Нужна величайшая выдержка, уважение к обычаям, дружественное разъяснение задач Советской власти, помощь в советском строительстве и хозяйстве, в первую очередь в разделе бекских земель между крестьянами. Пусть каждый бедняк-мусульманин видит в вас защитника от посягательств на его землю и фабрики, учителя в организации своей жизни и брата в труде».
И вот теперь, не в силах подчинить непокорные кавказские народы, интервенты бесчинствовали: немецкие летчики разбомбили и сожгли села Душетского района, разрушали древние храмы, взрывали погреба с вековыми коллекциями знаменитых грузинских вин.
Отряду Тимофеева предстояло остановить продвижение немецких оккупантов. Провожая его в путь, Серго Орджоникидзе сказал:
— Интервенты норовят овладеть важной горной дорогой. Чтобы затем направить по ней свои основные войска. Все еще надеются овладеть бакинской нефтью. Не выйдет, иностранные господа! — Худое смуглое лицо Чрезвычайного комиссара Юга было строгим. — Горцы умеют гостеприимно встречать желанных гостей, но бывают беспощадны к недругам.
Сожженное небольшое село в предгорье, встретившееся в сумеречной тиши первого походного дня, произвело на Тимофеева тоскливое, до боли в сердце впечатление. Василий Сергеевич сумрачно смотрел на опаленные, почерневшие от дыма развалины, оставшиеся от разрушенных домов, напоминающие заброшенные надгробия. Вскрикивали, взмахивали черными крыльями вороны, кружась над покинутым жильем. Позже, поутру, встретились крестьяне, оставшиеся без крова; это были в основном женщины, старики, дети.
Соколов разговорился с пожилым крестьянином, несмотря на жару, тот был в белой папахе.
Когда авторов этой книги отправили на Восточный фронт, они были абсолютно уверены в скорой победе Третьего Рейха. Убежденные нацисты, воспитанники Гитлерюгенда, они не сомневались в «военном гении фюрера» и собственном интеллектуальном превосходстве над «низшими расами». Они верили в выдающиеся умственные способности своих командиров, разумность и продуманность стратегии Вермахта…Чудовищная реальность войны перевернула все их представления, разрушила все иллюзии и едва не свела с ума. Молодые солдаты с головой окунулись в кровавое Wahnsinn (безумие) Восточного фронта: бешеная ярость боев, сумасшедшая жестокость сослуживцев, больше похожая на буйное помешательство, истерическая храбрость и свойственная лишь душевнобольным нечувствительность к боли, одержимость навязчивым нацистским бредом, всеобщее помрачение ума… Посреди этой бойни, этой эпидемии фронтового бешенства чудом было не только выжить, но и сохранить душевное здоровье…Авторам данной книги не довелось встретиться на передовой: один был пехотинцем, другой артиллеристом, одного война мотала от северо-западного фронта до Польши, другому пришлось пройти через Курскую дугу, ад под Черкассами и Минский котел, — объединяет их лишь одно: общее восприятие войны как кровавого безумия, в которое они оказались вовлечены по воле их бесноватого фюрера…
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.
Новая книга пермского писателя-фронтовика продолжает тему Великой Отечественной войны, представленную в его творчестве романами «Школа победителей», «Вперед, гвардия!», «Костры партизанские» и др. Рядовые участники войны, их подвиги, беды и радости в центре внимания автора.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
Служба в армии — священный долг и почетная обязанность или утомительная повинность и бесцельно прожитые годы? Свой собственный — однозначно заинтересованный, порой философски глубокий, а иногда исполненный тонкой иронии и искрометного юмора — ответ на этот вопрос предлагает автор сборника «Особенности национальной гарнизонной службы», знающий армейскую жизнь не понаслышке, а, что называется, изнутри. Создавая внешне разрозненные во времени и пространстве рассказы о собственной службе в качестве рядового, сержанта и офицера, В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.