Костры миров - [7]

– Цель?

– Одиночный протозид, Хенк, – медленно пояснил Челышев. – Всего лишь одиночный протозид.

– Надеетесь на контакт?

– Нет, Хенк. Ты, как и мы, знаешь, что протозиды неконтактны.

Челышев сухо усмехнулся:

– Мы не надеемся на контакт, Хенк. Мы надеемся уничтожить этого одиночного протозида. Мы – Охотники.

6

Хенк немало слышал об Охотниках.

Весьма квалифицированные профессионалы.

Готовили их на одной из баз Водолея: специальная закрытая школа для специалистов, работающих в ситуациях, последствия которых непредсказуемы. Он, Хенк, никогда прежде не встречался с Охотниками, но много слышал о них. В системе Гинапс Охотники в свое время потеряли почти треть сотрудников, но сумели предотвратить столкновение двух воинственных подрас Гинапса. Еще Хенк слышал об Охотнике по имени Шарп. Хенрик Шарп почти девять лет провел в зловонных подземных городах планеты Бессель, чуть было не угнанной представителями миров нКва. Планета Бессель никогда не принадлежала мирам нКва, так же как последние никогда не входили в Межзвездное сообщество. Заслугой Охотника по имени Шарп, особо отмеченной океаном Бюрге, явилось его достаточно ровное отношение ко всем задействованным в этом происшествии расам, в том числе и к представителям крайне несимпатичных людям миров нКва.

Но – протозид!

Арианцы – да, Цветочники – да. Они не раз организовывали вылазки против протозид. Но там речь шла о крупных скоплениях. Чем мог помешать кому-то одиночный гравитационный организм, равнодушно дрейфующий в сорока световых годах в стороне от Конечной станции?

Хенк не мог не верить Петру Челышеву и его коллеге. Они являлись сотрудниками звездного Патруля, они, конечно, получили приказ с Земли. Такой приказ, как правило, весьма строго обоснован, и если дело доходит до его исполнения, возражений попросту не может быть.

Хенк обязан был верить Охотникам, но все в нем протестовало.

Истребители звезд?

Конечно.

Но сейчас в районе квазара Шансон дрейфовал лишь одиночный протозид, один-единственный протозид, ни для кого не представляющий опасности. Ситуация усугублялась еще и тем, что любая акция, проведенная против одиночного протозида, мгновенно станет известна всей этой древней расе. Ведь одиночный протозид – это всего лишь часть единого колоссального, рассеянного в пространстве организма.

Хенк механически следовал за Охотниками. Он не видел смысла в готовящейся акции, но приказ оставался приказом, а он, Хенк, – землянин.

Корпус «Лайман альфы» отбрасывал тень чуть ли не на половину космодрома. Щелкнули замки, шипя, опустился на бетон язык дежурного пандуса.

– Как у тебя? – спросил Хенк, проверяя шлюзы.

Шу ответила:

– Разрабатываю маршрут.

Охотники невольно задрали головы: голос Шу звучал где-то под сводами.

– Переключись на бортовую аппаратуру, – хмуро приказал Хенк. – Через двадцать минут стартуем.

– Земля? Ты получил разрешение?

– Нет, – ответил Хенк. – Пока не Земля.

И прежде чем бросить карту курса в щель Расчетчика, взглянул на Челышева.

Челышев покачал головой:

– Ничего не могу сделать, Хенк. Мы прибыли на Симму незадолго до тебя. Приказ есть приказ, нас не всегда знакомят с подробностями. Мы ожидаем новостей, но ты же сам видел – почтовые ракеты запаздывают. Не могу утверждать определенно, но, похоже, в нашем секторе что-то случилось. Что-то такое, от чего этот одиночный протозид стал опасен. Надеюсь, вернувшись, мы получим разъяснение. Мы всего лишь исполнители, Хенк.

Хенк усмехнулся.

«Лайман альфа» стартовала, ослепив космодром Симмы мгновенной вспышкой.

Они шли в открытом пространстве. На правом экране, едва-едва укрощаемый мощными фильтрами, пылал квазар Шансон.

Прошло семь минут, и радары засекли протозида.

Еще через две минуты Хенк увидел его на экране – крошечная запятая, действительно крошечная, чуть побольше его корабля, но с массой, превышающей две земные.

Крошечная запятая, такая невинная на фоне звезд.

Хенк знал, что протозид их видит. А это означало, что корабль Хенка видят сейчас все протозиды, на каком бы расстоянии от него они ни находились. Разве руки Хенка не чувствовали бы об опасности, защеми его ногу капкан?

– Одиночный протозид никому не опасен, – хмуро сказал Хенк. И уточнил: – Никому и никогда. Кто может отдать приказ об уничтожении пусть не родственного нам, но разумного существа?

– Межзвездное сообщество, – сухо ответил Челышев. – Межзвездное сообщество существует давно, и я никогда не слышал о его ошибках.

– Это одиночный протозид, – подчеркнул Хенк. – Охота на него лишь оттолкнет от нас протозидов. Да, они не ищут дружбы с нами, но они ведь другие, Петр. Они совсем другие.

– Сочувствую, Хенк.

Тяжелое молчание залило штурманскую обсерваторию «Лайман альфы».

Случайные звезды, входя в поле обзора, слепили глаза, Хенк тут же стирал их изображение разрядчиком. Теперь уже на всех экранах отчетливо определилась массивная запятая протозида. Он плыл в пространстве, одинокий, как Космос. С невольной завистью Хенк вдруг ощутил, как жгут эту темную запятую бешеные лучи квазара, как мощно всасывает в себя каждую случайную пылинку этот разумный, но замкнутый на себя организм. Кто они – протозиды? Почему он, Хенк, землянин, не может думать о протозидах, как о врагах?