Кости: внутри и снаружи - [32]
По мере совершенствования артроскопического инструментария и приборов международный интерес к этой методике возрастал. Первое время процедуры были чисто диагностическими, и хирург сразу после осмотра вскрывал сустав, чтобы увидеть и вылечить патологии, выявленные артроскопом. Позже появились крохотные щипцы и шейверы[35] – ручные, а затем и электрические. Так постепенно оформилось артроскопическое лечение суставов. Современные методики и инструменты позволяют хирургу даже делать внутри сустава швы. Операция малоинвазивна, так что реабилитация проходит быстрее. Коленный сустав крупный, вот почему инновации стартовали именно с него. Сейчас ортопеды постоянно применяют артроскопы в диагностике и лечении заболеваний плечевого, локтевого, запястного, тазобедренного и голеностопного суставов. Несомненно, нашим пещерным предкам с факелами и дубинами было бы приятно узнать, как далеко зашло их начинание.
После новаторских проектов Масаки Ватанабэ артроскопы продолжали совершенствоваться. Диаметр этого современного артроскопа – меньше трех миллиметров, и прибор способен проникнуть даже в маленькие суставы кисти и стопы
NanoScope
В 1950-х годах, примерно в то же самое время, когда Джон Чарнли в Англии дорабатывал протезы суставов, американец Пол Харрингтон занялся серьезной проблемой – болезнями позвоночника. Представьте змею: скользя вперед, она извивается из стороны в сторону. Позвоночник человека от природы не такой гибкий: он может немного отклониться влево или вправо, но должен оставаться прямым, если стоять по стойке смирно. Несбалансированное боковое искривление обычно прогрессирует и приводит к уменьшению роста, формированию некрасивого горба, а также сдавливанию сердца и легких внутри перекошенной реберной клетки.
Боковое искривление позвоночника выглядит некрасиво, разворачивает ребра и подвергает нагрузке сердце и легкие (a, b). Стержни Харрингтона раздвигают вогнутые участки и сжимают позвонки с выпуклой стороны, стабилизируя позвоночник в более правильном с функциональной и косметической точки зрения положении (c)
Royal Whitman, A Treatise on Orthopedic Surgery (Philadelphia: Lea Brothers, 1903) (a); John Ridlon, Hugh Owen Thomas, and Robert Jones, Lectures on Orthopedic Surgery (Philadelphia: E. Stern, 1899) (b); Архив Пола Харрингтона, Медицинский центр Канзасского университета, Канзас-Сити, США (c)
Нарушения дыхания и кровообращения могут привести к медленному умиранию человека. Такое боковое искривление позвоночника называют сколиозом. В середине XX века основной причиной этой инвалидизирующей деформации был мышечный дисбаланс, вызванный полиомиелитом. Ортопеды пробовали различные упражнения и аппараты для растяжения позвоночника, чтобы скорректировать дефект или хотя бы остановить его развитие. Как вы догадываетесь, поддерживать положение головы по отношению к тазу с помощью металлических подпорок, кожаных ремней и подушек из конского волоса оказалось и неэффективно, и неудобно. Не менее мучительными были попытки хирургической коррекции искривлений позвоночника.
Человеком, который кардинально изменил ход событий, стал Пол Харрингтон. По воле случая он оказался в нужное время в нужном месте. Харрингтон вырос в Канзасе, играл в трех баскетбольных командах Канзасского университета, поступил в медицинскую школу, прошел резидентуру в области ортопедической хирургии. После Второй мировой войны найти хорошую работу в США было сложно, и Харрингтон согласился поехать в Хьюстон и занять должность хирурга в клинике, занимавшейся лечением полиомиелита. Других претендентов на это место не нашлось.
Мир захлестнула эпидемия полиомиелита: вирус-возбудитель еще не открыли, а вакцина Солка появится только спустя десять лет. В клинике Харрингтон занимался детьми и подростками, у которых после перенесенного полиомиелита развился сколиоз. Доктор Харрингтон объединил усилия с мастерами, делавшими для его больницы ортопедические приспособления. Они изготавливали крюки из нержавеющей стали. Во время операции Харрингтон крепил эти крюки к позвоночнику пациента, размещая их над искривленными участками и под ними. Затем он соединял крюки стержнем с насечками и раздвигал получившуюся конструкцию, как домкрат, выпрямляя позвоночник. Наконец, он обездвиживал этот участок позвоночника путем спондилодеза.
После операции пациенты оставались на больничной койке до тех пор, пока позвоночник не приобретал твердость – это месяцы постельного режима и еще несколько месяцев в гипсе от подбородка до бедер. Иногда крюки переставали держаться, ломались стержни, возникало заражение, позвонки не хотели срастаться. Харрингтона это не останавливало. Он продолжал подробно документировать каждый случай и совершенствовать хирургические методы, дорабатывать инструменты, корректировать режим послеоперационного ухода. Пристальное внимание к деталям позволило снизить частоту осложнений с семидесяти семи процентов до нуля.
В 1958 году доктор Харрингтон представил результаты своей работы на ежегодном съезде Американской академии хирургов-ортопедов. Его инновационный подход вызвал изумление, скепсис и насмешки. Однако некоторые ортопеды решили попробовать метод Харрингтона – в таких случаях Харрингтон настаивал, чтобы они сначала побывали у него в клинике и увидели процесс воочию. Признание пришло не сразу. В 1960 году журнал Time писал: «Бывает так, что болезнь едва ли не предпочтительнее, чем лекарство от нее. Пример тому – сколиоз. ‹…› Лечение этого недуга настолько мучительно, что [родителей] невозможно убедить дать на него согласие даже ради спасения детей от неизлечимых искривлений. На прошлой неделе хирург из Хьюстона доктор Пол Харрингтон завоевал новых сторонников своего оригинального, более щадящего метода».
