Костер для сверчка - [63]

Шиш не собирался оправдываться перед знахарем. Особенно в том, что касалось Длинноногой. Это его дело — дело мужчины. Ни одно племя не покушалось на право охотника в выборе подруги. В своих оскорблениях Много Знающий сошел со следа. Его вопли только ожесточили Шиша. Да. Шиш надеялся избежать схватки. Будь перед ним кто-нибудь другой, он не колебался бы ни одного мига. Но именно Пхан некогда натаскивал его — юнца с неокрепшим телом и слабо поставленным дыханием. Не кто-нибудь, а Пхан учил его поражать цель, скрадывать барсука и обходить оленя с подветренной стороны...

Случалось, старший охотник лупил юнца за непослушание, но он же и подбадривал, беззлобно пошучивая над промахами ученика. Теперь стоя лицом к лицу перед бывшим наставником, Шиш испытывал робость, гнев и необъяснимую жалось. Плохо. Очень плохо, если сильный мужчина становится слабее своего желудка. Пхан обязан покинуть стойбище. Хотя… Его будет недоставать Людям Камня. Что касается...

Как же так? Много Знающий твердил о честности. О том, что надо соблюдать обычаи...

Знахарь оторопел;

— Ни старший охотник, ни я — никто из нас не нарушал обычаев. Спросите Расщепленного Кедра, кто из охотников не пользовался втихомолку, ухватывая мясо пожирнее и послаще? А сколько таких кусков они получили от Пхана? Тонкое Дерево дважды ел то, о чем не знали остальные... — Шиш неверяще взглянул на юношу. Тот смущенно отвел глаза.

— Он плох — нечестный обычай! Такого обычая не должно быть! — охотника трясло.

Много Знающий развел руками:

— Что тебе не нравится в наших обычаях? Чему следует и чему подчиняется большинство — это и есть обычай, который Длинноногие называют законом. И совершенно неважно — по вкусу он или нет кому-то в отдельности. Если охотник внимательно слушал пришельцев, он должен понять, что те же Длинноногие не упустят своего, когда дело касается еды. У кого имеется возможность получить лишнюю долю вкусного, не должен ее упускать. Конечно, говорить вслух про подобный обычай не принято ни у Длинноногих, ни у Людей Камня. Так что племя не поддержит Шиша.

 Оно не знает, — перебил его охотник, — про позор Пхана и знахаря. Племя не узнает о постыдных словах Много Знающего. Так будет, если вы оба оставите стойбище. — Он прервался. Взглянул на Тонкое Дерево. — Я не верю...

Юноша гримасничал, не разжимая губ. Что-то округлое коснулось руки. Увесистый окатыш плотно лег в ладонь.

Предусмотрительность молодого спутника придала уверенности. Охотник качнулся вправо.

Очевидно маневр Шиша оказался недостаточно искусным, потому что в следующее мгновение ребристое лезвие рвануло кожу на его плече. Еще немного, и копье пробило бы ему гортань. Он охнул. Отодвинул юношу в сторону, затем прыгнул к костру.

Той малости, пока мускулистое тело охотника находилось в Прыжке, достало Пхану, чтобы оценить свою неудачу. Оцарапав плечо противника, копье пролетело дальше, и с треском расщепилось о гранитную плиту. Сухой звук распавшегося наконечника расслышали все; тот же звук подсказал старшему охотнику, что пора браться за дубину.

Положение заметно изменилось, когда Шиш приземлился у костра: раздосадованный промахом Пхан сменил оружие, а Тонкое Дерево оснастился плитняком, в изобилии валявшимся под ногами.

Юноша дрожал от волнения. Не стоило питать особых надежд на существенную поддержку с его стороны — один удар старшего охотника свалил юношу с ног. Польза от присутствия юноши заключалась в ином: нельзя убить Шиша, оставив в живых его молодого спутника, соревноваться в беге с которым было бесполезно. Пхан учитывал это. Охотник уловил его сигнал, поданный Много Знающему.

Если старший охотник оплошал в первый момент, то следующую ошибку допустил Шиш. Занятый мыслью о своем спутнике, он отвлекся, а его могучий противник поспешил этим воспользоваться и кинулся в атаку, высоко подняв дубину. В драку ввязался и знахарь, зашедший в тыл охотнику. Оставлять Много Знающего у себя за спиной было опасно. Много Знающий тотчас подтвердил опасения Шиша, сразив ударом палки Тонкое Дерево.

Дело осложнилось. Теперь охотнику противостояла пара зрелых мужчин, один из которых нападал сзади. Прыжок... Шиш сделал почти невозможное: увернувшись от палицы знахаря, он послал окатыш в Пхана, и попал. Суковатая дубина покатилась по земле, вспахивая, дернину. Челюсти старшего охотника стиснулись, по лицу прошла тень, а правая рука безвольно повисла.

Но радоваться было преждевременно. Ловко брошенная палица пронеслась над костром. Оглушенный охотник опрокинулся навзничь. Однако устремившийся к нему знахарь тоже не устоял на ногах. Перелетев через Шиша, он покатился в огонь. Жаркие угли и пепел поднялись в воздух. Завоняло паленой шкурой.

Ругаясь и охая, Много Знающий выметнулся из костра перепачканный в золе, с, волдырями на обнаженных руках. Принялся гасить затлевшую одежду.

Охотник получил короткую отсрочку. «Однако, — мелькнуло у него в голове, — где Тонкое Дерево?» Под черепным сводом гудел осиный рой. Пошатывало. Тоскливый шум в ушах мешал разглядеть юношу, не подающего признаков жизни. Охотник с силой сжал виски — окружающее сделалось отчетливым, но заниматься Тонким Деревом уже не приходилось, к охотнику приближались Пхан с Много Знающим.