Космопорт, 2013 № 01 - [8]

Кен Лю не признаёт жанровых рамок, он считает, что пишет и для любителей научной фантастики, и для фанатов фэнтези, и для читателей литературного мэйнстрима. Это роднит его с другим «азиатским тигром» современной американской фантастики, Тедом Чаном. Но если у Чана главным в творчестве является какая-то идея, вокруг которой он выстраивает повествование, раскрывая её во всей полноте, то центральным звеном в рассказах Кена Лю является обычный человек, а фантастическая идея — лишь способ показать его в необычных ситуациях. Здесь кажется уместным упомянуть еще одну маленькую черту из биографии Кена Лю: его хобби — коллекционирование и реставрация старых пишущих машинок. Может быть, она немного объясняет ностальгическое звучание рассказов автора, порой заставляющих вспомнить лучших представителей американской фантастики 1960-х годов.

Литературная деятельность Кена Лю не ограничивается только стезёй писательства. Благодаря знанию языка, он очень активно занимается переводами научной фантастики с китайского на английский. В его активе около десятка переведённых рассказов, а сейчас он активно работает над переводом первого романа трилогии «Проблема трёх тел» (2008) самого, пожалуй, известного современного китайского фантаста Лиу Чиксина. Как считает Кен Лю, переводы и чтение книг на другом языке — очень полезная для писателя привычка, потому что «она позволяет найти свежие способы, как выразить свои идеи». Он отмечает, что фантастика на китайском очень серьёзно повлияла на его творчество. Ведь именно благодаря этим книгам он начал изучать историю и литературу Восточной Азии, ставшие одним из центральных тем его собственного творчества. Так, сейчас в соавторстве с женой Кен работает над романом в жанре, который он сам обозначает как «силкпанк» (от английского «silk» — шёлк), действие которого будет происходить на фэнтезийном архипелаге, имеющем ярко-выраженные черты эпохи развития Восточной Азии, предшествующей веку пара. Сам сюжет будущего романа основан на китайских легендах о восхождении к власти династии Хань.

Рассказы Кена Лю, как и произведения многих американских и европейских авторов, получивших известность в последние годы, практически не переводились на русский. На данный момент в России, в одном из последних номеров журнала «Если», был опубликован рассказ «Исчисляемый», а в ноябре 2012 в 20-ом номере он-лайн журнала «Даркер» выложен перевод «Бумажного зверинца».

Илья Суханов родился в 1982 году. Кандидат медицинских наук, работает в Итальянском Институте Технологий. Администратор сайта Лаборатория Фантастики. Живёт в городе Генуя (Италия).

СЕРГЕЙ ЛЕГЕЗА. ВО ТЬМЕ, ГДЕ СВЕТ

О словах Малышки Берты я вспомнил, как мы в Ольц вошли.

«Держись поближе к Петеру Стручку: как придёт время, будет ему благословение, а тебе — спасенье», — вот как сказала наша пророчица, прежде чем от нас сбежать. А только как мы в Ольц вошли, Стручок получил пулю в брюхо, а нож — под ребро.

Было это так: город держали эльзасцы — самая сучья порода меж гансами. Уж такое подлейшее племя, что и в спину ударят, и колодец отравят, и в суп наплюют, только отвернись не ко времени. Но если встанут в открытом бою — так стоят до последнего, что б там ни было.

Ну и, понятное дело, на стены посылали нас, чёрную кость: и то ведь, не рейтарам же кровь свою лить, раз зольднеры под рукою! А нас ведь, наёмного войска, собралось тысячи под три, да и военного же люда при баронах да князьях никак не меньше: хочешь — воюй, хочешь — режь! Капитан наш сходил, послушал, что там благородные рядили, да и говорит: попробуем-ка, ребятки, сделать по-своему — хуже не будет, а выгоду можно поиметь. Опять же, Ольц — городок зажиточный, жалко такой на ветер пускать, рук не погревши.

А тут вот какое дело: дней за несколько до всей истории (а под стенами мы стояли с неделю, со дня святой Бригитты, кажется) схватили дозорные нескольких перебежчиков — думали сперва за так вздёрнуть, да Мягкий Химмель не позволил. Приставил стражников, сам с ними беседовал долгонько… Что там выяснил, о чём узнал — нам не докладывал, да только у Якоба Бурша морда после тех разговоров была словно у кота, которого маслице оставили охранять. Двоих из пойманных, впрочем, всё же сговорили с «весёлой вдовой», вздёрнули рядком.

Двоих — вздёрнули, а ещё трое — как сквозь землю сгинули. А теперь Мягкий Химмель велел сниматься с места и по утреннему туману ползти к самой стене, под западную башню: и будет нам, мол, воинская удача.

В общем, город взяла не сила, но хитрость, и к утру зольднерская братия оседлала стену, сметя эльзасцев. Встали мы там крепко, дожидаясь, пока свой брат-ландскнехт на стены-то взойдёт. Эльзасцы же откатились было, да потом зубы стиснули — и на нас попёрли. В общем, помахать и мечом, и кошкодёром пришлось в то утро сполна — за всю неделю осады.

Добро ещё, что братья-зольднеры не подвели: оседлали стену, пробились к воротам — а там уже и прочий оружный люд под нашу фортуну свои песенки запел. В общем, солнце ещё в зенит не встало, как город был, считай, наш: «башмаки» только ратушу да тюрьму сумели удержать — в Ольце тюрьма крепкая оказалась, даром что вольный город.