Космология Эроса - [22]

Если вы трезвы, вам нравится плохое; как только вы выпили, то обнаружили истину...

И еще неизвестно, что хуже: пребывать в оцепенении, слабо напоминающем праздник, или же быть во власти пожирающей жизнь работы? Если же к нам обратятся с банальными речами о вреде и пользе, то следует отметить, что понятие полезности вообще не имеет места в учении об истинной жизни! Жизнь является нам не в бытии и не в утверждении бытия, а в момент того исполненного изобилия, для которого даже разрушение тела не является слишком высокой ценой! Есть те, кто просуществовал девяносто лет, но в реальности не прожил и двух минут, а есть тот, кто умирает, но не теряет вечности, так как в его кратких моментах жизнь была более обильной и более щедрой!

И если ты не имеешь это —

Умри же и восстань!

Ты просто тусклый гость

На темно крашенной Земле!

Изучение экстаза как душевного состояния предполагает дополнение через постижение азов науки дурманящих снадобий. Опий, гашиш, кока, алкоголь, эфирные масла, ладан, лавр, ланцетные яды, а также никотин, кофеин и даже цитрусовые попеременно использовались для добровольной жертвы дальновиднее. Мы могли бы ожидать величайших итогов науки «сигнатур» о сути опьянения, подобно тому, как она в стиле фрески была сформирована в эпоху Ренессанса. В силу того, что современная медицина потерпела фиаско на этом поприще, путь внутреннего рассеивания остается для нас открытым.

По крайней мере, есть масса вещей, говорящих в форме самовдохновения, которое случается во время забытья. У нас еще сохранились воспоминания о том, как мы жили, словно во сне, в состоянии самозабвения редкостного счастья, или когда мы полностью терялись, бросая взгляд на заходящее солнце или восходящее под звуки манящей флейты, которые топят нас в образах прошедшей юности. Бели в экстатическом взрыве явлена готовность души «шириться» и «роиться», то внутреннее плавление дает через Экстаз ощущение магического отрешения. В принципе, современная жажда Эроса может быть связана с тем, что происходит, а не с плавлением, но между ними все равно существует определенная близость, так что наслаждение эротическим потоком может быть обозначено как наплыв расплавленных волн души. Однако если мы будем придерживаться этого важнейшего из признаков эротического сластолюбия, то мы без труда опознаем «желания» во всех взорах, направленных для усмирения физического вожделения (будь то еда, напитки или объятия). С другой стороны, мы видим проявления во всех формах настоящего счастья от «блаженства», собственно «счастья», «восторга», «воодушевления» и «восхищения» до высоких чувств, связанных с «вознесением» и «преображением».

У орфиков в их учении о рождении Богов, а также у Гесиода накануне рождения Эроса царит хаос. Подобное предположение базируется на экстатическом переживании. На переходном периоде любого Экстаза, который длится от распада или плавления до вспыхнувшего из глубины души хаоса всех чувств сразу, экстатическое возбуждение оказывается связано прежде всего с более или менее определенными чувствами. Впрочем, на уровне простых чувств могут случаться сильные расхождения, включая полные противоположности: желание и неудовольствие, радость и печаль, ожидание и воспоминания, надежда и трепет, любовь и гнев, триумф и ужас, сладость и горечь. Но все они находятся в неразрывном целом. «В высшей радости раздается крик ужаса или тоскливой жалобы» (Фридрих Ницше). Кто не испытывал этого, тот опирается на подходящие «смешанные» чувства. Например, томительную сладость суеты, радостную скорбь обретенного величия, мучительную ревность, теплящуюся меланхолию. В данном случае приходит на память строфа из Гете: «Я не ищу покоя столбняка, Способность потрясаться — высока, И непривычность чувства драгоценна Тем, что роднит с безмерностью вселенной».

Хаотическая преисподняя души придает экстатическому опьянению оргиастические черты. Отсюда и ночь, наполненная факелами, в самый разгар бешеной пляски, которая сопровождается ударами в медные бубны и звуками фригийской флейты. Как уже указывалось, в этом процессе полюса еще не разделены. И то, что в простом смысле является проявлением космоса, есть сочлененный мир, который еще не выделен из структурированного хаоса. В беременной Тьме вакхического вихря пробуждается свет Эроса. С этого момента разные полюса связаны между собой через раскаленное кольцо вечно обновляемого объятия.

В своих рассуждениях мы продвинулись уже достаточно далеко, чтобы упомянуть один из самых принципиальных выводов. Мыслители указывали на священную троичность: трезубец Посейдона, тренога Пифии, троичное царство Богов, христианская Троица, три сестры-норны и очень многое другое. Все это есть выражение троичности реальности. И если орфический Эрос был переживаемым, то за троичностью своего явления в теогоническом мифе он будет стремиться к действительности пережитого. А потому космическое захмеление как высшая стадия хаотического опьянения должна принимать три основные формы. Эти главные конфигурации нам удалось выявить более двадцати лет назад и доказать, что они принимают, вне всякого сомнения, героическую, эротическую и магическую формы. Что означает эротическая форма как среднее звено в этой троичности, мы покажем чуть позже. Если же говорить о магической форме опьянения, то она в некоторой степени обладает дуальными свойствами, отсылающими, с одной стороны, к звездному небу, с другой стороны, к царству мертвых. Эта форма достигает своего апогея в средневековой магии и древнеегипетском культе гробниц; не исключено, что ее самым мощным духовным наследием стала халдейская астрология. Героико-трагическое опьянение, опирающееся преимущественно на взрывное самоуничтожение и взыскивающее к кардинальному перевороту мира, дало целую эпоху для позднего пеласгического человечества, а также определило название героического периода, породив эпические формы поэзии у четырех героических народов, что нам известны. Его отличительной чертой является то, что уничтожение «Я» всегда проходит через физическую смерть воина. Если говорить о самых грандиозных проявлениях среди героических народов, то тут лидерами являются германцы, которые всецело поглотили также две другие формы опьянения. Воин, переданный для соития, переживает гибель на поле битвы и при этом обретает поцелуй Валькирии, чтобы пробудиться из пламени в царстве мертвых, в Валгалле!