Перейдя в рубку, мы стали наблюдать за сражением. Поначалу всё шло по плану — флибустьеры успешно сражались с кораблями пауков, а мы спокойно продвигались к гиперпространственным воротам. Из-за того, что мне удалось освободить Бекки, не приземляя корабль на планету, в первоначальный замысел были внесены коррективы. По новому плану «Автосервис» должен был пройти в ворота прежде, чем Ворлок их взорвёт. А уж потом остальные корабли покинут систему Сириуса через созданный «Чёрной Звездой» портал. Дальнейшие события полностью подтвердили правильность поговорки о том, что коней на переправе не меняют.
Внезапно «Автосервис» содрогнулся и прекратил движение.
— Свен, только не говори, что у нас сломался двигатель, — простонал я.
— Вовсе нет, — бодро отозвался мой партнёр. — Двигатель работает прекрасно. Вон он летит.
Взглянув на экран, я тоже увидел двигатель, вместе с оставшимся присоединённым к нему хвостовым отсеком корабля, летящий прежним курсом.
— Наш корабль разрезали выстрелом на две половины, — выдал я и без того всеми понятый факт.
В этот момент экран потемнел — это Ворлок взорвал гиперпространственные ворота, и наружные камеры временно отключились от возникшего излучения.
— Что за… — воскликнул я, когда изображение вернулось.
— Это корабль Ушедших, — приняв моё восклицание за вопрос, сказал Свен. — Мы уже однажды видели его и даже побывали внутри.
— Но что они тут делают?
— Я полагаю, начал Свен, не поняв риторичности моего вопроса, — что им не понравилось уничтожение гиперпространственных ворот, являвшихся их творением. И они решили вмешаться.
— А… — начал было я, но меня прервало повторное отключение экрана.
Через мгновение камеры вновь заработали, и мы увидели, что снаружи многое изменилось. Исчезли корабли пауков. Вернее, это мы переместились, поскольку это была уже не система Сириуса. Флибустьеров и Ворлока на «Чёрной Звезде» перенесло вместе с нами.
— Куда нас забросило? — вопросила Бекки.
— Это похоже на Солнечную Систему, — ответил Свен, сверившись с показаниями приборов. — Но не совсем.
— Что не так-то? — спросил я. — Вон Земля, вон Марс.
— Созвездия имеют несколько иную форму, нежели мы привыкли, — сообщил Свен.
Я не успел спросить, что это должно значить, и какое нам вообще дело до этих созвездий, как на экране возник Ворлок.
— Могу нас всех поздравить, друзья мои, — объявил он замогильным голосом и с ужасно мрачным выражением лица, резко контрастирующими с его словами. — Мы увидим такое, о чём наши современники и не слыхали, а возможно даже раскроем некоторые исторические загадки. Вот только рассказать некому будет.
— Это ты о чём? — осведомился я, ничего не поняв.
— Значит, моё предположение оказалось верным? — вопросил Свен.
— Какие предположения?! — заорал я, выйдя из себя.
— Это уже не предположения, а факт. Я проверил, — сообщил Ворлок, ничего этим мне не объяснив, и прервал связь.
— Видишь ли, Рэд, — принялся растолковывать Свен. — Созвездия, которые мы в данный момент можем наблюдать, имеют ту же форму, что видели с Земли твои далёкие предки.
— Насколько далёкие? — спросила Бекки, что-то сообразив, в отличие от меня.
— Те, что бегают с каменными топорами. Впрочем, некоторые уже успели обзавестись медными.
— То есть Ушедшие перенесли нас не только в пространстве, но и во времени? Мы в прошлом? — наконец-то догадался я.
— Пять баллов за сообразительность, — хмыкнул снова появившийся на экране Ворлок. На этот раз он был жизнерадостным как обычно. — Правда, по стобальной шкале. Ну, ничего, для бога в самый раз.
— Хватит говорить загадками! — вспылил я. — Какой ещё бог?
— А как ты думаешь, за кого ещё примитивные дикари примут спустившегося с небес на столбе огня — это я про выхлопы посадочных двигателей — человека? — осведомился Ворлок. — Кстати, надо поторапливаться, а то твои флибустьеры уже полетели выбирать себе страны и народы. Этак нам одни отбросы останутся.
— Так цепляй нас на буксир! — воскликнул я. — Столбы огня обеспечишь?
— А ты сомневаешься в моих божественных способностях? — рассмеялся он.
Вот уж правду говорят, что не было бы счастья, да несчастье помогло. А ещё говорят, всё хорошо, что хорошо заканчивается. И это тоже правда. Вот, собственно, и всё, что я хотел сказать. Finita la commedia!
