Космический Апокалипсис - [26]

Паскаль, как всегда, сопровождал охранник и два вооруженных робота. В комнату они не входили. Зато перед ней появлялось нечто, похожее на маленькое жужжащее расплывшееся пятно. Более всего оно напоминало обозленную осу. Хотя пятно и выглядело довольно безобидно, но Силвест знал: рявкни только он в сторону своего биографа, и его лоб украсится еще одной дыркой в самом центре.

— Доброе утро, — сказала Паскаль.

— Не сказал бы, что оно такое уж доброе, — ответил Силвест, кивая на окно. — Честно говоря, не понимаю, как вам удалось сюда добраться.

Она села на стул с мягким бархатным сиденьем.

— У меня есть знакомые в органах безопасности. Это было не так уж и трудно, невзирая на комендантский час.

— Уже и до комендантского часа дошло?

Паскаль носила квадратную шапочку излюбленного Преобразователями алого цвета. Геометрически правильная линия черной челки подчеркивала белое, почти мраморное, лишенное эмоций лицо. Одежда ловко обнимала ее тело — полосатый черно-красный жакет и такие же брюки. При взгляде на нее почему-то возникали образы росы, морских коньков и летучих рыб, а также лиловых и розовых отблесков. Паскаль сидела, вытянув ноги вперед большими пальцами друг к другу. Верхняя часть тела наклонена в сторону тоже нагнувшегося Силвеста.

— Новые песни, доктор. Пожалуй, они вам пришлись бы по вкусу.

Так оно и было. Он сидел в тюрьме, расположенной в центре Кювье, уже почти десять лет. Новый режим, заменивший в результате переворота тот, который возглавлял он сам, стал таким же коррумпированным, как и прежний. Короче, он пошел по славному пути всех революционных правительств. Политическая стратификация общества осталась, но ее глубинная топология изменилась. Во времена Силвеста раскол был между теми, кто хотел изучать историю амарантян, и теми, кто хотел превратить Ресургем в подобие Земли — создать тут жизнестойкую, полноценную колонию, а не временный научный форпост. При этом даже Преобразователи — сторонники превращения Ресургема в некое подобие Земли — были готовы признать, что амарантяне в будущем могут стать объектом, достойным изучения. В нынешнее время политические фракции разделял лишь вопрос интенсивности процесса террафикации. Одни проповедовали его постепенность, так что он мог затянуться на целые столетия, а другие — молниеносность, скажем, создания пригодной для дыхания атмосферы, в связи с чем обитателям пришлось бы на некоторое время вообще распрощаться с Ресургемом. Ясно было одно: осуществление даже самых скромных проектов должно навсегда похоронить многие тайны амарантян. Это, казалось, почти никого не тревожило, да и о желающих высказать другую точку зрения не было слышно. Ведь кроме немногочисленных научников, ожесточенных отсутствием средств, проблема амарантян никого не интересовала. За эти десять лет работы по истории мертвых инопланетян стали считаться уделом умственно отсталых.

Можно было ожидать, что дальше станет еще хуже.

Пять лет назад в систему Ресургема прилетел торговый корабль. Суперсветовик выключил свои двигатели и встал на орбиту планеты, превратившись для местного населения в новую яркую звезду на небе. Его капитан — Ремильо — предложил колонистам чудеса новых технологий: от товаров, производимых в неизвестных мирах, до вещей, которых колонисты не видывали со времен мятежа. Подобных закупок колония позволить себе не могла. Начались раздоры, кончавшиеся пролитием крови: это надо покупать или то? Машины или медикаменты? Пошли слухи о тайных сделках, о закупках оружия и запрещенных технологий. Хотя общий уровень жизни в колонии теперь был несколько выше, нежели при Силвесте (Паскаль причисляла сюда роботов и вживление датчиков), даже среди Преобразователей произошел раскол.

— Жирардо, должно быть, напуган, — сказал Силвест.

— Не знаю, — слишком быстро ответила Паскаль. — Мне важнее другое — наше время уходит.

— О чем вы хотели поговорить сегодня?

Паскаль бросила взгляд на портативный компьютер, лежавший у нее на коленях. За шесть миновавших столетий компьютеры принимали все возможные и невозможные формы, но эта — в виде тонкой дощечки и специального стилоса, которым по ней водили, так и не вышла из моды.

— Я хотела бы поговорить о том, что случилось с вашим отцом.

— Вы имеете в виду Восьмидесятников? Разве эта история не изучена в деталях, которых для ваших целей должно быть вполне достаточно?

— Вы правы, — она дотронулась стилосом до темно-красных, почти кошенилевых губ. — Конечно, я сначала ознакомилась с источниками. По большей части я получила ответы на заданные вопросы. Есть лишь одна, не слишком значительная проблема, по которой у меня нет ясности.

— А именно?

Он прямо-таки преклонялся перед ней. То, как Паскаль ответила ему, ни единой ноткой голоса не выдав заинтересованности, не показав, что этой проблеме она придает особое значение, было высоким искусством. Она хотела успокоить его, усыпить его внимание.

— Вопрос касается сканирования вашего отца на альфа-уровне.

— Да?

— Я хотела бы знать, что случилось потом с этой записью.

Под слабым «внутренним» дождем мужчина с хитроумным пистолетом проводил Хоури к ожидавшему их кабельному такси. На машине не было номера, не было и других опознавательных знаков. Она была такой же незаметной, как и брошенный в Монументе паланкин.