Космические вампиры - [2]

— Не нравится мне эта хреновина, — с шотландской прямолинейностью заявил радист Крэйджи. — Что-то в ней такое… аж воротит.

Остальные, судя по всему, разделяли его чувства. — А может, — как бы между прочим проронил Карлсен, — перед нами — величайшее из открытий двадцать первого века.

Напряжение и взвинченность предыдущего часа как-то не давали над этим задуматься. Теперь же предположение Карлсена осело в умах и было понято чисто интуитивно, что вообще свойственно людям в космосе. Может статься, слава об экспедиции затмит даже первую высадку человека на Луну. Ведь они наткнулись на космический реликт явно неземного происхождения. А следовательно, именно им принадлежит открытие разумной жизни в иных мирах…

— От хлынувшего из динамика шума все вздрогнули. Лунная база отвечала голосом Дона Зеленски, начальника Центра управления полетами. Посланная с борта радиограмма, очевидно, вызвала большой переполох. «Даю добро! — возбужденно говорил Зеленски. — Приступайте, но осторожно! Анализ радиоактивности и тест на космический вирус. О любых результатах сообщать незамедлительно.»

Слышимость была четкая: в рубке царила полнейшая тишина. Слышно было и то, как Крэйджи передает под диктовку Карлсена ответ. От волнения голос у радиста звучал надтреснуто:

— Это корабль. Явно инопланетного происхождения: примерно восемьдесят километров в длину и сорок в высоту. Ни дать ни взять, эдакий гигантский летучий замок. Судя по всему, необитаем. Очевидно, носится в космосе уже не одну сотню лет. Просим разрешения обследовать.

Сообщение, с интервалом в минуту, повторили раз шесть, так что, если большинство сигналов заглушится космическим излучением, отдельные импульсы все равно прорвутся.

В течение часа, дожидаясь ответа с базы, «Гермес» медленно проплывал над обшивкой неведомой громадины. Астронавты поглощали мясные консервы, запивая «холостым» шотландским элем: от волнения у всех вдруг не на шутку разыгрался зверский аппетит.

Снова послышался прерывающийся от напряжения голос Зеленски:

— Просьба: будьте предельно осторожны. При малейшей опасности сразу готовьтесь к отлету обратно на лунную базу. От высадки пока воздержитесь, советую сначала как следует выспаться. Я успел связаться с Джоном Скитом со станции «Паломар». Он просто не нашел, что ответить. Если этот объект действительно восемьдесят километров в поперечнике, его, по логике, обнаружили бы лет двести назад. На снимках этого сектора звездного неба ничего нет. До выхода за борт попытайтесь покончить со всеми тестами.

Сообщение это — хотя оно не содержало ничего нового — выслушали с напряженным вниманием, и даже прокрутили несколько раз подряд. Жизнь в космосе течет мерно и одиноко, а тут вдруг ощутили себя в центре Вселенной. На Земле их сообщение гремит сейчас по всем каналам. Два часа назад они вошли в историю.

В Лондоне теперь семь вечера. На «Гермесе» часы идут по Гринвичу, только на том и строится контакт. До ночи еще далеко, но разве уснешь: в голову лезет всякое. Карлсен раскупорил виски, но налил лишь столько, чтобы пригубить — не хватало еще высаживаться на объект с похмелья.

Вместе с Гайлсом Фармером, корабельным врачом, Карлсен сманеврировал так, чтобы аварийный люк «Гермеса» приходился как раз напротив трехметровой метеоритной дыры. Бортприборы сняли пробу космической пыли снаружи и внутри корабля. Тесты на вирус оказались отрицательными. С той поры как в 2013 году погиб экипаж «Ганимеда», астронавты стали осмотрительнее при возвращении на корабль из космоса. Радиация была, но не больше, чем от пыли, облучаемой смертоносными потоками звездных ветров. На кадрах, отснятых автоматическими телекамерами, виднелось громадное — сразу и не определишь, какое — помещение. В последнем перед отбоем сообщении Карлсен передал, что корабль, по его мнению, создали великаны — фраза, о которой ему впоследствии пришлось пожалеть.

Никто из экипажа не мог уснуть. Карлсен ворочался, размышляя, как теперь сложится дальнейшая жизнь. Ему, выходцу из Норвегии, сорок пять; жена — хорошенькая блондинка из Алезунда. Ей, понятно, не по душе его шестимесячные отлучки. Теперь, похоже, дело идет к тому, что с Земли можно будет больше не отлучаться. Как начальнику экспедиции, ему первому принадлежит право на книжку мемуаров и журнальные публикации. В смысле денег — это уже кое-что. Эх, купить бы ферму на Гебридах, и посвятить — хотя бы пару лет! — исследованию вулканов Исландии… Вместо того, чтобы навевать дремоту, эти приятные, казалось бы, мысли вызывали, наоборот, нездоровое возбуждение. Измаявшись в конце концов, Карлсен в три часа ночи принял снотворное, но после этого ему всю оставшуюся ночь снились великаны и заколдованные замки.

В десять утра, после завтрака, Карлсен выбрал троих сопровождающих для высадки на корабль. Решили, что пойдут Крэйджи, Айве и Мерчинсон, второй инженер. Мерчинсон был высоченным атлетом; находясь с ним рядом, Карлсен всегда чувствовал себя как-то спокойнее. Дабровски зарядил мини-камеру в расчете на двухчасовую съемку. Он заснял, как астронавты облачаются в скафандры, причем поочередно задавал каждому вопрос: как, дескать, сейчас на душе? Видно, уже заранее настраивался на телефильм.