Космическая тетушка - [6]

На «Стремлении» о нем кое-что знали. Хугебурка слыл грязным типом, и некоторые отказывались садиться с ним за один стол.

С особенной брезгливостью относился к нему старший лейтенант Сигниц. Принимая у Хугебурки пост, он всегда протирал панель салфеткой, которую затем выбрасывал, а однажды, сдавая ему вахту, не снизошел сообщить о сбое сканера наружного наблюдения. Сбой произошел за два часа до окончания вахты Сигница и вскоре повторился. Вполне доверяя показаниям приборов, Хугебурка не воспользовался ручным визиром, результатом чего стала авария. Погибло несколько человек, в том числе – Сигниц.

Обвиненный в преступной халатности, Хугебурка предстал перед трибуналом. Следующие четыре года, по эльбейскому счету, он вывозил радиоактивные отходы и сбрасывал их в необитаемом секторе одиннадцать. Прошение о помиловании, направленное им в трибунал по прошествии этих лет, неожиданно было удовлетворено, и Хугебурка оказался на торговом флоте, сперва матросом, а затем – младшим навигатором.

Когда капитан «Ласточки» вышел наконец в отставку, кое-кто предлагал предоставить эту должность Хугебурке, но руководство флота решительно воспротивилось. Хугебурка был этому даже рад. На «Ласточке» он рассчитывал дослужить до старости, а потом, получая маленькую пенсию, забиться в какую-нибудь щель и там скрипеть остаток жизни. Тихонько так скрипеть, почти беззвучно.

Сопровождая нового капитана «Ласточки», Хугебурка поглядывал на нее сбоку. Выразительный профиль: большой острый нос, нахальная прядь, взбитая над бровью, кривоватая улыбка, высвечивающая острый клычок с левой стороны. Наверняка любит ссоры и в разгар скандала крушит хрупкие предметы. Хугебурке подумалось: «Хорошо, что не я – ее любовник».

Она о нем ничего не знала. Слухи утихли. Большая часть сплетен осталась на военном флоте. Для Бугго Анео он – всего лишь младший навигатор в должности старпома. И еще, наверное, она поручит ему осуществление связи. Прежний капитан делал это сам.

Бугго вдруг остановилась – перед самыми стеклянными воротами – и тихо, счастливо вздохнула. Какой-то исцарапанный сухогруз как раз заходил на посадку. Это происходило в десятке метров от ворот, совсем близко. Он выглядел старым, истрепанным – и все же «Ласточка» была еще старее, еще истрепаннее. А Бугго словно не замечала этого. Глядела, мечтательно сблизив пушистые белые ресницы, покусывала губу.

– Как красиво! – вымолвила она, как бы помимо воли. И косо поглядев на кислое лицо своего старшего офицера, осведомилась: – Вы не находите?

– Я это уже видел, – отозвался он, осторожничая.

– Я тоже! – вскрикнула она. – Ну и что?

Он промолчал. Бугго засмеялась, взяла его за рукав:

– Думаете, я восторженная, да?

– Почему вас направили на «Ласточку»? – решился спросить Хугебурка.

Бугго подвигала бровями.

– Если говорить честно… Эй, а вы не разболтаете?

– Я труп, – сказал Хугебурка так серьезно, что его слова можно было принять буквально.

– Ладно, – махнула рукой Бугго. – Я плохо училась. Вот почему.

Хугебурка поперхнулся.

– Что?

– Ну да. Что вы так выпучились? Я закончила Академию хуже всех на нашем потоке.

– Ясно, – сказал Хугебурка и замолчал.

Бугго поглядела на него испытующе.

– Только не говорите, что вы были отличником.

– Не скажу, – обещал он. – Идемте.

Они вместе шагнули за ворота, и Бугго впервые оказалась на настоящем летном поле.

«Ласточка», как ни странно, ничуть не разочаровала ее. Конечно, корабль выглядел далеко не так внушительно, как это представлялось в мечтах, особенно на первом курсе, но зато Бугго была его капитаном.

* * *

Груз леса уже разместили в трюмах, когда новый капитан в сопровождении старшего помощника появилась возле корабля. Бригадир докеров беседовал с Карацей о чем-то крайне неприятном, но увлекательном. При виде Бугго оба на миг замолчали, глянули на нее раздосадованно, а после отвернулись и продолжили спор. Хугебурка, не изживший военных повадок, хотел вмешаться, но Бугго остановила его.

– Я подслушиваю, – объяснила она.

– …Конечно, вы предпочитаете грузить фрукты, – язвил Караца. – А еще лучше – бриллианты.

– Накинуть премиальные… – гудел бригадир.

– Бревно ведь не сопрешь, – гнул свое Караца.

– Тыку в тык все уложили, – настаивал бригадир. – Как само выросло. Да и капитан ваш намекал. Если, мол, к сроку…

– Капитан Эба в отставке. Теперь он если что и намекает, то только диванным клопам, а новый – уж не знаю, как решит.

Бугго быстро приблизилась к Караце, отсалютовала, вытянулась, уставилась в его мятое лицо преданным взором.

– Что? – спросил Караца гневно.

– Капитан «Ласточки» старший навигатор Бугго Анео к месту службы прибыла, господин грузовой помощник! – бойко, как комнатная собачка, протявкала Бугго.

– Что? – растерялся Караца.

Впервые за долгие годы Хугебурке захотелось смеяться.

– Дозвольте обратиться к господину бригадиру докеров!

Караца залился краской. В глубинах его морщин темно отсвечивало густо-свекольным, почти черным, а скулы и щеки стали серовато-розовыми. Он несколько раз шевельнул рукой, словно собирался взмахнуть ею, а затем передумал, втянул голову в плечи и отошел молча. Бригадир, не понимая происходящего, ждал довольно спокойно, пока Бугго внезапно не перестала тянуться струной и не заговорила непосредственно с ним: