Космическая чума - [35]

– Я не хочу, – сказала она с внезапным пылом. Я взглянул на нее. Не будучи телепатом, я не мог прочесть ее внезапную возникшую мысль, но было ясно, что она говорит правду. Наконец я сказал:

– Мариан, если ты знаешь, что меня не переубедить логикой и аргументами, чего ты добиваешься?

Минуту она молчала, потом подняла ко мне глаза, которые засияли голубым цветом:

– То же, мистер Корнелл, что и мистер Фелпс, надеявшийся использовать тебя против нас, – сказала она. – Твое будущее и твоя судьба связаны с нами, кем бы мы ни были, – друзьями или врагами.

– Прямо, мыльная опера, Мариан, – огрызнулся я. – А Катарина найдет утешение в объятиях Филиппа? А Стив Корнелл подхватит Мекстромову чуму? А подлый дипломант Фелпс…

– Перестань! – взмолилась она.

– Ладно. Я перестану, если ты скажешь, что вы намереваетесь делать со мной теперь, и зачем ты снова за меня уцепилась?

Она улыбнулась:

– Стив, я останусь с тобой. Частично затем, чтобы служить телепатическим придатком твоей команды. Если ты собираешься докопаться до сути. А частично затем, чтобы быть уверенной, что ты не влипнешь в какую-нибудь неприятность.

Я скривился. Мое седалище уже успело задубеть, пока я избавлялся от привычки пользоваться маминой защитой от стрел и ремней жестоких сокурсников и сокурсниц. С восьми лет я уже не прятался за женские юбки. Мысль о бегстве под защитой женщины вызывала такое же негодование, как у кота, которого гладят против шерсти, хотя я и знал, что Мариан здорово превосходит меня физически. Но оказаться под опекой подруги в сто десять фунтов…

– Восемнадцать фунтов…

– было бы мне не по душе.

– Ты не веришь мне, Стив?

– Верю, но лучше тебе остаться. Я сосунок перед такой женщиной, как ты. Они мне кое-что сообщили, а я оказался довольно мягкотелым, чтобы показать им, что я не верю.

Внезапно она схватила мою руку, но вовремя отпустила, иначе бы оставила без локтя.

– Стив, – сказала она серьезно, – поверь мне и возьми меня с собой. И, позволь, я буду твоей…

– Лучшей подругой, – закончил я с раздражением.

– Пожалуйста, не надо, – сказала она, понурившись. – Неужели ты никому не доверяешь?

Я холодно посмотрел ей в лицо.

– Слишком тяжело в этом мире не телепату найти кого-нибудь, кому можно довериться. Да и с телепатом-то не так просто, потому что вряд ли телепат поймет, чем вызвано это недоверие. Так что…

– Ты не хочешь взглянуть фактам в лицо…

– Так же, как и ты, Мариан. Ты собираешься пойти со мной под предлогом, что желаешь мне помочь. Допустим. Весьма признателен. Но ты отлично знаешь, что я буду биться и биться, пока что-нибудь не даст трещину. Теперь скажи мне честно, пойдешь ли ты со мной до конца, поможешь ли прорваться и раскрыть тайну, или укажешь мне каналы, которые не дадут результатов и не причинят тебе вреда?

Мариан Харрисон на миг потупилась.

– Мне не нужна телепатия, чтобы понять, что я почувствовал ее больное место.

Тут она подняла глаза и сказала:

– Больше всего на свете я хочу уберечь тебя от неприятностей. Ведь ты теперь понял, что много вреда в нашей маленькой междоусобной войне ты никому не причинишь.

– Но если я не могу причинить вред, то и пользы от меня тоже не ждите.

Она кивнула.

«Но ведь я кое-что значу».

Она снова кивнула. Тут пришлось сдаться. Все пошло бы опять по кругу, как последние полгода повторялось неоднократно.

«Чарчес ле англ», – подумал я на дрянном французском. Должно быть, я чем-то важен для обеих сторон, если они решили освободить меня, а не пустить в расход со всеми моими неприятностями. Правда, на мой взгляд, для них я также бесполезен, как защитное покрытие для нержавеющей стали. Я был иммунным к Мекстромовой болезни, и мой иммунитет был таков, что об него разбились все усилия изучавших болезнь ученых. Единственной зацепкой было странное исчезновение каждого, с кем я имел дело.

– Не стоит об этом думать, Стив, – тихо сказала Мариан, нежно коснувшись меня рукой. – Напрасно ты занимаешься самобичеванием. Неужели ты веришь, что стал носителем какой-то ужасной заразы?

– Пока я не узнаю правды, – ответил я, – вряд ли смогу что-то прощупать. Я не телепат. Может, если бы я был им, я бы не оказался в таком затруднительном положении.

И вновь ее молчание доказывало мне, что я коснулся больного места.

– Так кто я? – воскликнул я. – Великое бедствие! Единственное, что я сделал, это провел некоторое время с людьми, которые потом исчезли. Я вроде Тифозной Мери, только мужского пола!

– Но, Стив…

– Это единственное, что я чувствую. Чего бы я ни коснулся, все зеленеет и начинает разлагаться. И не важно, с чьей стороны были жертвы, так случалось каждый раз, – с Катариной, с Торндайком, с тобой, с сестрой Фарроу.

– Стив, о чем ты говоришь?

Я улыбнулся ей кривым подобием улыбки:

– Ты, конечно, не имеешь ни малейшего представления, о чем я думаю.

– Ох, Стив…

– Ты вновь собираешься увести мой маленький разум от так называемой опасной темы.

– Вряд ли мне удалось бы…

– А я не сомневаюсь. Будь ты на моем месте, я бы так и сделал. На мой взгляд не так уж плохо защищать собственное положение, Мариан. Но тут тебе меня не провести. У меня закралось подозрение, что я вроде Тифозной Мери, только мужского пола. Давай наречем меня Старым Мекстромом Стивом! Переносчиком Мекстромовой Чумы, умышленно или нет болтающегося где попало и заражающего всех, кто попадется под руку. Не так ли, Мариан?