Кошки не всегда молчат - [159]

«Ещё один крючок, – думал новоиспечённый грандполковник. – Буду ширмой, за которой Ленц собрался обделывать делишки в Аргентине? Здесь я мог бы стать бургомистром. И даже премьер-министром! Пусть не сейчас, но время придёт. А там буду беглецом и преступником».

– А материал о стригоях, – помнишь, я рассказывал, – сделает нас очень небедными людьми, – и эсэсман победно ухмыльнулся.

Боже, как он бесит. Эти смешки, ухмылочки, похохатывания. А случись что – сразу покажет свой оскал.

– Останови, пожалуйста, Герхардт. Мне надо отлить.

Ленц стал притормаживать, выглядывая удобное место у дороги.

– Герхардт, ты представить себе не можешь, как я благодарен, – сказал Фауль. – Ты столько для меня сделал. И меня уже долгое время мучает вопрос – за что? Чем я удостоился твоей дружбы?

Эсэсман потер подбородок свободной рукой, выруливая к обочине.

– В Берлине у меня был двоюродный брат, Николас. Мы сблизились настолько, насколько могут быть близки два брата. Стали лучшими друзьями. Он погиб на востоке в сорок первом, под Москау. И когда я увидел тебя там, в Грини, я поразился: одно лицо! Голос, походка! Говорят, у каждого человека в мире существует двойник, но чтоб настолько буквально!..

Автомобиль остановился.

– Я быстро, – сказал Фауль.

– Можешь не спешить, – отозвался Ленц, и заглушил мотор.

Тёплая струя ударила в придорожные камни. Значит, вот что. У Ленца ни разу не было женщины – разве бы он не похвастался? Понятно, чем они там с братом занимались. А теперь хочет и меня втянуть, думал Фауль, застегивая пуговицы на брюках. Он отстегнул клапан кобуры и взвесил в руке свой «вальтер». Рукоять удобно легла в ладонь.

– Я надеюсь, что и в Аргентине наша дру… – продолжил Ленц прерванный разговор, заводя «Хорьх».

– Прости, Герхардт, – сказал Фауль и три раза выстрелил ему в грудь через открытую дверь.

Чёрные пятна крови на чёрной форме были совсем незаметны. Эсэсман что-то прохрипел и завалился головой на пассажирское сиденье. Щёгольская фуражка слетела и укатилась в кусты.

«Все началось в дороге, и кончилось в ней же». Фауль глянул на небо – чистый лик луны быстро затягивали тучи. Надо было спешить, чтоб успеть вернуться в город до дождя.

Он вытащил труп Ленца под мышки, и отволок его за скалу. Лаковые сапоги мертвеца прочертили в придорожном песке две борозды.

– Это мой шанс, а не твой, – бросил обермайор на прощанье.

Вытащив из бардачка фонарик, Фауль осветил документы в нескольких папках с заднего сиденья. Вот приказ о присвоении ему звания «грандполковник». Так, тут что-то про Аргентину. А вот мелькнуло слово «strigoi». Удовлетворённый увиденным, он развернул машину.

Подъехав к дому, Фауль быстро перетаскал в подвал папки, коробки и чемоданы. Потом отогнал «Хорьх» за рыбацкий квартал, и там столкнул его с деревянной пристани в глубокие воды фьорда. Начался дождь, светало. Он раскрыл широкий зонт, и зашагал домой, насвистывая «Wenn die Soldaten», мотив которой прицепился в дороге. Мелькнула мысль о том, что Ленц, непогребённый, сейчас мокнет за дорожной скалой, как дохлый бродячий пёс, но грандполковник (грандполковник!) отогнал её, как назойливую муху. Работа есть работа. На то они и Морские Псы, чтобы мокнуть, ха-ха!

– Гудрун! – постучал он в дверь её комнаты. – Вставай, пора завтракать!

– Вы так быстро? – удивилась она, кутаясь в халат.

– Дела закончились быстрее, чем я думал, – хохотнул Фауль и снова вспомнил о мёртвом эсэсмане.

Пока экономка собирала на стол, он принес две бутылки аквавита из запасов Ленца.

– Будем праздновать! Я теперь грандполковник!

Девчонка пыталась протестовать, но он усадил её за стол и налил рюмку.

– Ты уже достаточно взрослая! – рявкнул Фауль (ей недавно исполнилось пятнадцать). – Пей! Прозит!

Гудрун, как и следовало ожидать, быстро захмелела.

– Хочешь стать ведьмой? Настоящей? – вкрадчиво интересовался пьяный грандполковник. – Взять силу?

Гудрун, зажмурившись, отчаянно мотала головой.

– Ну как хочешь, – смеялся Фауль. – Заставлять тебя я не буду. Смотри сама.

Когда девчонка опьянела достаточно, он взвалил её себе на плечо и потащил наверх. Гудрун хихикала, и вяло отбивалась. Он взял её резко, и сначала ей не понравилось, но со временем девчонка вошла во вкус. Фауль обрёл ведьмину силу, и Бирге больше не имела над ним власти.

Первого мая, пока Гудрун еще спала, грандполковник засел за бумаги Ленца. Он внимательно изучал документы из папок, делая пометки. Затем написал длинное письмо Гудрун. На это ушел почти весь день. Мучимая похмельем девчонка ползала по дому, как улитка, слабо улыбаясь хозяину.

Вечером он снова пришел к ней, и пробыл до утра. В этот раз всё прошло гораздо лучше.

Второго Фауль надел охотничий костюм, сел в свой «опель», и выехал за город. Приходилось спешить – до времени, когда начнут вешать «предателей», оставались считанные дни. Он колесил по деревушкам и хуторам, высматривая одиноко играющих маленьких детей. После обеда вернулся на Край. Машину грандполковник загнал за дом, чтобы не вызывать ненужного любопытства соседей. Свою добычу – пятерых крепко усыплённых хлороформом мальчишек и девчонок, он спустил в подвальное окно. Малыши падали на стоящий внизу стол, как мешки с картошкой. Но Фауля совсем не заботило их здоровье.