Кошки не всегда молчат - [154]

Тур прошел к гостиной, и показал рукой:

– Сюда.

Ларс с дочерью уселись на софу, а через полминуты вошла Илзе. На ней топорщился мохнатый розовый халат, и Рике показалось, что она стала меньше ростом, хотя выглядела госпожа Лунд довольно бодро.

– Гости! – всплеснула Илзе руками. – Здравствуйте! Тур, тащи кофейник и выпечку!

Ларс привстал, и легонько пожал ей морщинистую ладонь.

– Дайте я угадаю, господин Тьоре, – с места в карьер начала Илзе. – Вы смущены странными высказываниями Эрики, не так ли? Дочь вдруг заявляет, что якшается чуть ли не с нечистой силой, и вы переживаете за её психику. Поскольку инициатором, или как минимум, соучастником, этой суматохи оказалась я, то вы и наведались сегодня ко мне, чтобы разобраться? – она довольно засмеялась, глядя на растерянного Ларса.

Тур внёс и поставил на стол поднос с кофейником и разными вкусностями на маленьких тарелочках. Налив ароматный напиток в чашки, он пристроился рядом с креслом Илзе на стуле.

– Не совсем так, – Ларс быстро пришел в себя, и взял в руки чашку. – Кофе превосходный, – похвалил он. – Но всё же, некоторые сомнения у меня были.

– Помилуйте, Ларс, мы же взрослые люди, – Илзе подмигнула Рике. – Ваша дочь – прекрасная девушка, только порой излишне впечатлительная. Не скрою, я показывала ей некоторые медицинские и психологические приёмы, подходящие для её уровня, но исключительно, чтобы Эрика могла защитить себя. Время нынче неспокойное.

– Простите, Илзе, а где Арахис? – влезла Рике. – Что-то его не видно.

– А, так ты не знаешь, – улыбнулась женщина. – Он в начале весны каждый год улетает на Острова. В Империи у него куча родни. К маю вернется. Берите ещё крекеры, вот эти очень вкусные.

Рике потянулась, но взяла не печенье, а фотоальбом Илзе с журнального столика, уже несколько раз ею смотренный. Толстый том открылся посередине. Живот у Рике вдруг заныл с новой силой, словно кто-то пнул в пах. Она застонала, сложилась пополам и уронила альбом.

Отец обхватил её, не дав свалиться на пол, Тур уже трогал прохладной ладонью лоб, а Илзе, кудахча, совала стакан с водой.

– Позвольте, я врач, – сказал Тур Ларсу Тьоре. Он осторожно уложил Рике на софу. Илзе тут же присела рядом, легонько прощупывая живот.

– Выйдите, мальчики, – распорядилась она.

Ларс и Тур ушли на кухню. Отец побледнел и оглядывался, но Илзе ободряюще кивнула: мол, все будет в порядке.

– Что с циклом? – спросила она у Рике.

Девушка облизнула пересохшие губы.

– Пока не начался.

Наставница хмыкнула.

– Значит, вот-вот. Дома не скачи, ляг полежи. Больше пей воды. Пару дней может быть недомогание – отпросишься в школе. Если будут сильные боли, выпей обезболивающего. В принципе, всё. На, попей водички ещё. – Она протянула Рике стакан.

Заглянул Ларс:

– Дочь, ты как?

– Везите её домой, – скомандовала Илзе. – Женское недомогание, знаете ли.

– Недомогание?

– Эрика скоро станет девушкой, папаша, – разъяснила госпожа Лунд. – В больницу не надо, пусть просто отдохнет.

– Аа, – Ларс взъерошил волосы, ошалело глядя на Рике. – Извините, сразу не понял.

Илзе вышла их проводить.

– Займи себя чем-нибудь, – строго сказала она Рике. – Так легче перетерпишь. Поздняя менструация – как заржавевший кран, сначала может идти туго, но потом пробьёт.

Рике вздохнула.

– Я как раз порисовать хотела, но всё руки не доходили.

– Ну вот, теперь дойдут.

В доме Тур поднял с пола раскрытый фотоальбом. С чёрно-белого фото на него смотрели смеющиеся Морские Псы.

2

– Сколько это ещё будет продолжаться? – шепот Фриты заставил Магрит вздрогнуть.

– Тихо! – прошипела она.

Внизу скрипнула дверь – Гудрун вышла.

Женщины на цыпочках сбежали по лестнице.

Магрит выглянула в щель между листами фанеры, прибитыми к оконной раме. Белая «ауди» Гудрун зафырчала двигателем, и через несколько секунд тронулась от тротуара соседнего пустого дома.

– Что за вопросы? – зло повернулась Магрит к Фрите. Теперь можно было не шептаться. – Вроде всё обговорено. Ты сама хочешь таскать детей к Хозяину?

Фрита молча смотрела на неё.

– Вот и скажи спасибо, что этим занимается старуха, а не ты!

Голос Фриты зазвенел.

– Я так не выдержу!

– Ну, ну, спокойно, – Магрит обняла девушку. Фрита прижалась головой к её груди. – Скоро мы будем свободны. Семнадцатого мая Фауль «выйдет из комы», и у него появится куча других помощниц. Потерпи ещё немного, хорошо?

Фрита вздохнула и сильнее прижалась к Магрит.

– У меня, кстати, родственница погибла в Герресборге, – задумчиво сказала Магрит. – Двоюродная бабка.

– Ее убили? – Фрита посмотрела на начальницу блестящими глазами.

– Да вроде нет. Говорили, повесилась. Тяжело там было.

Магрит переступила ногами и раздраженно пнула лежащий на полу молоток. Звякнули рассыпанные гвозди.

– Валяется тут что попало!

… На следующий день Рике стало получше. Она выкинула очередную напитавшуюся прокладку, мельком представив, как шлёпнула бы её на стол перед мачехой, чтоб испортить ей аппетит. Такая маленькая месть за унижения. Хотя Ирму, пожалуй, так легко не проймёшь. На лоб надо прилеплять.

«Когда женщины стали ангелами» висела теперь в её комнате, и Рике каждый день разглядывала картину, замечая новые мелкие детали. Например, сначала она совсем не обратила внимания на траву, которую Мэй дала лишь намёком, но ведь, если всмотреться – кажется, что вокруг стоящей на коленях над саженцем женщины колышется ровный сине-зелёный ковёр.