Кошка, которая умела плакать… - [128]

— Они сообщили о наших планах относительно защиты этого суетного мира от телепатической атаки неведомого врага Совету Элаана, — враз посерьёзнев, тревожно проговорил даже не подозревающий о коварных намерениях алайки Фейнлаан. — И ещё, — добавил он, язвительно и зло наморщив свой красивый нос, — наши дорогие друзья заявили, что это несёт великое благо всему Энхиаргу и Бриаэллару, в частности. Брат Энбри рассказывал мне с довольно искренней радостью о том, какого ценного союзника и могущественного помощника он нашёл для нас…

— Совету Элаана?! — воскликнула Эйтли Тинойа, первой из ошеломлённых членов Совета обретшая способность говорить. — Ну ничего себе — выболтать наши секреты врагу…

— Вы представляете, что несведущие в магии мысли и чувства элаанцы сделают со всеми нашими идеями и проектами? — задумчиво проговорила Алия Аэн, в голове которой уже складывались сложные схемы исправления создавшегося положения. — Магический фон будет искажён, и нам придётся растрачивать свои силы на его стабилизацию… Но как… зачем?..

— Мы слабы, и они искренне надеются, что Элаан поможет нам, — твёрдо повторил Фейнлаан.

— Они просто хотят спасти свою шкуру, — тихо прорычал патриарх Селорн, глаза которого горели недобрым желтым огнём. В его голосе звучало неприкрытое презрение к жалким жизням Энбри и его родни.

— Вот-вот. Я думаю, они с Энбри репетировали эту «искреннюю» речь часов пять, — усмехнулся Кеан, но дальше комментировать происшедшее не мог: зал потряс раскат грома такой силы, что алаи изумленно обернулись к окну — никакой грозы на сегодня запланировано не было.

Но между тем небо за окнами стремительно затягивало тяжёлыми грозовыми тучами. Вот уже первые капли разбились о стёкла. В зале разом сделалось темно. Аэлла ан Камиан поднялась со своего кресла и, шелестя юбками, подошла к окну. Чарующе-грациозные движения её тела под тонкой тканью платья могли свести с ума любого мужчину любой расы, но члены Совета Бриаэллара, вместо того чтобы залюбоваться своей прекрасной коллегой, недоумевающе глядели в окно.

Гроза над городом разыгралась не на шутку. Дождь будто осыпал стёкла пригоршнями мелких камешков, завывал ветер. Рождаясь где-то за горизонтом, ветвистые молнии сияющими кривыми пальцами тянулись к Дворцу Аласаис, на мгновение затягивая мрачные небеса горящей сетью. Над большинством домов вздулись огромные пузыри магических полей, по которым стекали потоки падающей с тёмных небес воды.

— Кому мог понадобиться дождь в такое время? — задумчиво проговорила Алия Аэн. Она заправила за ухо локон рыжих волос. Лиловая ткань рукава легла на стол — водопад шёлка, струящийся с изящной руки и замерший маленьким фиалковым озерцом.

— Он начался одновременно с прибытием эльфов. Очевидно, кто-то хочет оказать им гостеприимство в свойственной ему манере, — хмыкнув, добавила Эйтли. — Аэлла, ты не могла бы зашторить окно — тут и так неуютно, — попросила девушка, зябко поёжившись в своём кресле, хотя в зале было довольно тепло.

— С удовольствием, — сказала золотоволосая алайка и скрыла картину разразившейся непогоды за толстыми синими занавесями. Аэлла небрежно взмахнула рукой — светильники в зале вспыхнули ярче, и вернулась на своё место, — бедные эльфики… — покачала она головой, а потом, внезапно оживившись, хихикнула и заговорила: — Это напоминает случай, когда в Лиддариане…

— Я предлагаю обсудить вопрос о наших действиях в отношении Элаана, — решительно прервал её Кеан. Он не терпел светских бесед на Совете. Держать всё это пёстрое общество в руках было трудно, и для этого подчас требовалась твёрдость, граничащая с грубостью.

— А что тут обсуждать? — хмыкнул Селорн. — Котёнку ясно, кто решился-таки выплеснуть веками копившуюся злобу в наш мир — вот она и течёт по Энхиаргу… белой светящейся рекой!

— Я не удивлюсь, если армия Элаана обнаружится вдруг в каком-нибудь из их миров-колоний или даже не колоний. Может быть, даже где-нибудь в отдалённых землях Энхиарга, — поддержала его Эйтли. — Они якобы сидят, испуганные мощью неведомого врага, а сами ведь наверняка готовятся ударить нам в спину, пока мы, — вы уж простите мои седые уши за пошлость, — тыкаясь носами куда попало, как котята слепые, будем искать этого самого злобного телепата!

— В каждой из колоний у меня свои ушки, милорд Кеан, — старательно игнорируя юную оппонентку, проговорила Аэлла, не сводя глаз с Верховного жреца, — да и у тебя, я думаю, тоже. И мои исправно докладывают о положении дел у наших лучезарных друзей.

— В своих снах я не видела армий Света, — вмешалась в разговор Алия Аэн, доселе наблюдавшая за всем происходящим с видом завсегдатая театра, который в сотый раз смотрит старую, успевшую надоесть пьесу, — в них была тень и была тревога. Быть может, это свидетельство правоты Кеана, но, возможно, следующей после Канирали жертвой будет Дарларон… — она звонко щёлкнула ноготком по столу.

— Я склонен думать, что дело здесь в ином, — заявил Кеан, — светлые не желают участвовать в грядущей войне. А она уже началась, — вкрадчиво сказал он, — хотя никто, кроме нас, драконов Веиндора и Элаана этого не заметил. Вторжение извне в Канирали было как раз объявлением войны. И первой битвой в ней, которую мы, кстати, проиграли.