Кошка до вторника - [3]
— Кушай, Кощеюшка, ты теперь женатый, тебе солидным надо быть, дородным…
— Как я, — похлопал себя по толстому животу Леший.
Больше всех ела вторая голова Змея Горыныча, а третья на неё шипела:
— Опять из-за твоего обжорства наше пузо будет болеть, а оно ведь у нас общее!
Первая голова, знаменитая своими анекдотами и розыгрышами, была не в духе, почти ничего не ела и больше молчала по причине сильнейшего насморка. Она то и дело высовывалась из избушки и сморкалась в лопухи.
Водяной тоже ничего не ел, но много пил квасу, и у него в животе уже квакали лягушки. Это было не очень приятно, но все привыкли. Кроме Барабашки, который каждый раз вздрагивал, а Кикимора его успокаивала: «Ах, какой вы нервный и утончённый!» Она тоже ела мало — блюла фигуру, зато трещала не умолкая, и всё о столичной жизни. Иногда сквозь её щебетание прорывался Барабашка и интересно рассказывал о своей работе в городских квартирах, о том, как он двигает мебель, роняет тарелки, включает выключенные телевизоры…
— Ах, как романтично! — таяла Кикимора.
Баба Яга тоже была довольна — её сомнительный гость оказался гвоздём программы. Словом, всё шло хорошо, и Водяной за разговором чуть не забыл о своих обязательных ваннах. Дело в том, что он, будучи существом водяным и к суше не очень-то приспособленным, должен был после часового пребывания на воздухе немного посидеть в воде. Чтобы не высохнуть. Баба Яга принимала Водяного уже не первый год (и даже не первый век), поэтому на заднем дворе специально для этих целей стояла бочка, наполненная дождевой водой.
Итак, Водяной встал, сказал свою обычную фразу: «Пойду-ка я прогуляюсь», — и вышел из избушки.
Глава вторая
«Вышел зайчик погулять»
Общий разговор, прерванный выходом Водяного, слегка застопорился, и Баба Яга опять навела его на интересную для всех тему — Барабашкину работу.
— И что ж ты, милый, так стаканы по столу-то и гоняешь? — спросила она.
— Так и гоняю, — заулыбался гость. — Они у меня прямо выплясывают. Да я и показать могу, если общество желает.
— Желает, желает! — захлопала в ладоши Кикимора. Она только что вернулась из сеней, куда выбегала напудрить носик, чувствовала себя неотразимой и была поэтому в отличном настроении.
Барабашка встал из-за стола, вылез в печную трубу и завозился там, устраиваясь поудобнее.
— Раз-два-три-пли! — скомандовал Леший и запустил в печку еловой шишкой.
И представьте себе, посуда на столе завертелась, сначала бестолково, позвякивая там и тут, а потом забрякала весьма отчётливо, отбивая ритмы диско. Затем приборы изящно перестроились в колонну по четыре и промаршировали по скатерти, к восхищению Лешего, тяготевшего к строевой службе. А в конце для удовольствия дам чайные ложечки протанцевали адажио из балета «Лебединое озеро».
Выступление вызвало всеобщий восторг.
— Вот что значит столичное воспитание! — твердила Кикимора.
— Да уж, молодец, разуважил, — вторила ей Баба Яга. — Ну, хватит, слезай.
— Не могу, — глухо донёсся голос из печки. — Застрял. Тесно у тебя тут, хозяйка, не то, что в столичных батареях.
— Ах, батюшка! — всплеснула руками Баба Яга. — Вот незадача. А ты дёрнись, миленький, дёрнись, авось выскочишь.
— Дёргался уже, — уныло проговорил Барабашка. — Ещё крепче застрял. Аж дышать тяжко. И чего меня понесло в эту провинцию?
— Вот видишь, что бывает от обжорства, — назидательно сказала третья голова второй. — Ты тоже скоро в окне застрянешь.
— Пойду помогу бедняге, — встал с места Кощей. — Руки у меня длинные, в любую трубу пролезут. Либо вытащу на крышу, либо внутрь, к вам, пропихну.
И он показал всем тощую костлявую руку, которая (это уж точно) ни в какой трубе бы не застряла.
— Иди, касатик, иди, — одобрила Баба Яга.
— А ты тут сиди, — сказал Кощей поднявшейся было за ним жене и вышел. Какое-то время все сидели тихо — прислушивались, как Кощей будет пропихивать Барабашку в трубу. Но ничего не было слышно. Потом раздался короткий звук, будто захлопнулась дверь. Привидение вскочило, заметалось по комнате и вылетело в окно, протиснувшись рядом с самой худой (третьей) головой Змея Горыныча.
— Куда это она? — удивилась Баба Яга. — Что-то все гости разбегаются. Эй, Барабашка, Кощей-то с тобой али нет?
Но в трубе молчали. То ли Барабашка сознание потерял, то ли Кощей его вытащил — непонятно. Кикимора хотела от драматизма ситуации упасть в обморок, но боялась пропустить что-нибудь интересное. Леший уписывал пирог с грибами, справедливо полагая, что всё как-нибудь утрясётся, а пирога с грибами всего два, и один из них уже сожрала вторая голова. Так что пока они там заняты своими глупостями, есть шанс заграбастать весь пирог себе.
Минут через пять-десять дверь отворилась и влетело Привидение. Оно схватило Бабу Ягу за рукав и потащило в сени. Кикимора, страшно заинтересованная, последовала за ними. Привидение прозрачным пальчиком показало на сундук, стоявший в сенях. В нём что-то возилось и постанывало.
— Ах ты, горюшко, — запричитала Баба Яга, поднимая тяжёлую крышку. — И как это я запамятовала…
Из сундука, чихая, вылез смущённый Кощей.
— Ах, какой пассаж! А как вы туда попали? — полюбопытствовала Кикимора.
