Кошечка из Сакурасо 8 - [6]

Тихиро разбросала на столе шесть, нет, семь пустых банок из-под пива.

— Отстой...

Вместо поддержки он получил дополнительную порцию негатива, ещё и заставили порядок после пьянки наводить.

Парень сел на стул и сделал ещё глоток безалкогольного пива.

— Столько пить такую горечь?..

Вкус будто стал ещё более горьким.

— Ну и мерзость...

Но выбрасывать добро очень уж не хотелось. Потому Сората приготовил стакан воды, чтобы запивать, и неспешно прикончил банку.

Фраза Тихиро «Ты всё напутал» оставалась непонятной.

Да что он мог перепутать?..

3

4 мая. День зелени.

Сората открыл глаза, чувствуя, как ему лижут лицо три котёнка.

Темнота вокруг заставила думать, что ночь ещё не закончилась, но на всякий случай парень проверил время по мобильнику.

К сожалению, ночь не «ещё шла», а «уже шла».

Часы показывали 6:50 после полудня.

Последнее, что Сората помнил, — как не мог уснуть до самого рассвета, потому не удивился. И всё же он пожалел, что потратил впустую целый выходной.

Текущих задач у Сораты было выше крыши. С апреля он хотел продолжить разработку стрелялки — улучшить искусственный интеллект, который Рюноске разнёс в пух и прах.

А ещё следовало готовиться к промежуточному экзамену, чтобы получить рекомендацию для поступления. Но всё меркло по сравнению с главным — что ответить на признание.

— Как ответить?.. Это ведь самое важное.

Лицо само собой посерьёзнело. А котята тем временем тёрлись вокруг.

Через некоторое время Сората дал теперь уже десяти кошкам корм с молоком и недолго понаблюдал за этой оравой.

Когда настало восемь, он вместе с остальными облепил казан, чтобы поприветствовать Хасэ Канну… первогодку с общего направления, которую позавчера сослали в Сакурасо.

На самом деле приветственную вечеринку планировали закатить ещё вчера, но Канна захотела побыстрее разобрать вещи, потому устроили сегодня.

— Итак, Сакурасо, приветствуем Хасэ Канну-сан.

— До дна.

Вечеринку устроили в столовой общежития. Участвовали трое третьегодок — Сората, Масиро и Нанами. Помимо них присутствовал первогодка с музыкального направления Химэмия Иори, которого аж сразу в апреле выперли в Сакурасо. А вместе с главным участником, Хасэ Канной, получалось пять человек.

По часовой стрелке сидели: Канна, Иори, Сората, Масиро и Нанами.

Тихиро не пришла. Не появился и ещё один постоялец — Акасака Рюноске, который как обычно заперся в своей комнате 102. Сообщение он всё-таки прислал, но лучше бы этого не делал.

«В настоящее время господин Рюноске взламывает Пентагон, потому не имеет возможности составить господину Сорате компанию. Приношу глубочайшие извинения и прошу не судить строго. Очень скоро мир будет моим! От Горничной».

Ответ пришёл настолько жуткий, что в его серьёзность верилось с трудом.

Да она же шутит, понадеялся Сората… и объяснил Канне, что у них живёт ещё один человек.

— В комнате 102 живёт третьегодка Акасака Рюноске.

— А.

Затем, набирая из котелка кусочки лосося, каждый по-простому представился. Когда все закончили, содержимое казана уменьшилось где-то наполовину.

Приветственная вечеринка проходила без сучка без задоринки. Но нельзя сказать, что и проблем не было. Когда Сората тянулся палочками за очередной порцией, одновременно за лососем тянулась Нанами, что итоге превращалось в брачные игры:

— А, э, прости.

— Н-нет, К-К-Канда-кун, ничего.

— Нет-нет. Нет-нет-нет, Аояма...

Вот так они трижды отдёргивали руки.

Сората пытался заставить вести себя как прежде, но в итоге ещё больше переживал из-за Нанами.

Масла в огонь подлило внезапное осознание того, что он с начала приветственной вечеринки ни разу не посмотрел на сидевшую рядом слева Масиро. Впрочем, как и она на него.

Сората только и делал, что таращился на сидевшего напротив Иори.

— Что? Сората-сэмпай, зачем пылкие взгляды мне посылаешь?

— Не посылаю.

— Напомню на всякий случай, я нормальный.

— Я тоже нормальный!

Затеяли они какой-то совсем уж левый разговор, и виновница торжества Канна изумилась до глубины души.

Мысли, что теперь ему каждый день придётся жить с грузом на душе, вгоняли в уныние. Но раз Сората сказал, что хочет какое-то время подумать, не имел морального права ныть.

Когда с едой в казане покончили, Нанами начала готовить рисовый суп. Высыпала рис, убавила огонь и разбила яйцо.

И вот тогда:

— Слушай… — влезла Канна.

В её глазах за очками проявилась нотка сомнения.

— М? Чего? — спросил Сората, притворяясь спокойным.

— Какая-то странная атмосфера, не кажется? — абсолютно уверенно проговорила Канна, указывая на Сорату, Масиро и Нанами. Ему же не показалось?

— Я не пердел, — ляпнул Иори, напрочь уничтожив повисшее напряжение.

— Тупицам слова не давали.

Канна лишь бровью повела.

— В-в смысле странная?

— Ты кажешься каким-то отстранённым.

— Д-да ну ты, брось.

Взяв у Канны опустевшую тарелку, Сората налил в неё до краёв рисового супа.

— Скажу точнее. Речь вовсе не обо мне.

— ...

Только Сората подумал, что она догадалась...

— Я про остальных сэмпаев, — добавила Канна.

— П-правда?

— Это н-не так.

Сората и Нанами почти одновременно открыли рты. Они переглянулись, надеясь на единство мнений. Улыбалась Нанами неестественно. Даже немного съёжилась, будто подражая Сорате.