Косарев - [147]
Только не Косарев.
Несмотря на грубые нападки в печати, по существу политическую компрометацию, Косарев поехал в командировку в Донецкую и Харьковскую комсомольские организации.
Каждый факт из этой командировки, да что — факт! — малейший штрих о поведении Косарева в ней для выяснения ответа необычайно важен и поучителен.
Поражает в ней самообладание Косарева.
Самообладание, источником которого могла быть только искренняя вера в правое дело и убежденность в непогрешимости и неуязвимости собственной позиции.
«В купе, — вспоминал об этой командировке Виктор Сорокин, — нас было трое: Косарев, Бенционов — инструктор отдела рабочей молодежи и я. Косарев в дороге много читал, в частности «Братья Шелленберг» Келлермана. Он не вел никаких разговоров о предстоящей работе в Донбассе, а интересовался нашими «духовными» интересами и общим развитием».
В Донецке члены бригады ЦК застали секретаря обкома комсомола Андреева в подавленном состоянии. Не таясь, он чистосердечно признался, что со дня на день ожидает ареста. Но он честный коммунист, никакой вражеской работы не вел и с врагами связи не имел. Косарев пожурил его за малодушие и начал подробно расспрашивать о каждом работнике обкома, о секретарях горкомов и райкомов ВЛКСМ. Вечером он встретился с секретарем обкома партии Э. К. Прамнэком, переведенным сюда из Горького. Косарев рассказал о беседе с Андреевым и просил Прамнэка поддержать его, помочь обрести уверенность в своих силах. На другой день, когда работники ЦК снова встретились с Андреевым, его как подменили — это уже был живой, энергичный человек.
Косарев выехал в Донбасс в отчетно-выборную кампанию в райкомах и горкомах ВЛКСМ. На месте он уточнил, где в ближайшие дни будут проводиться комсомольские конференции, и составил обширный список организаций, в которых должен побывать. Чтобы реализовать намеченное, вставали, чуть забрезжит рассвет, а в гостиницу возвращались после полуночи, часто оставаясь без ужина. Косарев без устали посещал шахты и заводы и везде внимательно знакомился с руководящими работниками заводских, районных и городских организаций ВЛКСМ.
«На одной из районных конференций города Донецка, — рассказывал Сорокин, — мы сидели в президиуме, и Косарев с большим интересом слушал, как идет обсуждение кандидатур, выдвинутых в состав РК ВЛКСМ.
Один комсомолец выступал с отводами многих кандидатов, обвиняя их в связях с «врагами народа». Часто его очередное выступление делегаты встречали сдержанным шумом. Этот комсомолец также был в списках для тайного голосования.
Во время перерыва, когда счетная комиссия приступила к подсчету голосов, Косарев меня спросил, как я думаю, выберут ли этого комсомольца в состав РК ВЛКСМ? Меня этот вопрос несколько удивил. Конечно, выберут. Но он возразил:
— Плохо ты наблюдаешь. Его провалят. В нашей работе надо быть наблюдательным. Надо внимательно прислушиваться не только к содержанию выступлений, но и к тону этих выступлений и к тому, как на них реагируют слушатели. Человек, который не умеет наблюдать, не может быть хорошим руководителем. Надо уметь и создавать такую обстановку, в которой люди могли бы высказать откровенно все, что у них наболело. В этом искусство руководителя.
Комсомольца забаллотировали…»
В Донбассе Косарев впервые обратил внимание небольшое количество исключений из комсомола. Перед отъездом он говорил на эту тему с секретарем обкома комсомола Андреевым:
— Запустили разбор заявлений от неправильно исключенных комсомольцев. Эти заявления надо немедленно разобрать. С врагами надо бороться, надо их разоблачать, но нельзя бить своих. Слишком много у вас исключают из комсомола. Не может быть у нас такого засорения чуждыми элементами.
Косарев советовал проверить работу прежде всего тех райкомов ВЛКСМ, где больше, чем в других, исключают из комсомола.
Из Донбасса Косарев выехал в Харьков на перевыборную городскую конференцию ВЛКСМ.
Рассказ о ней полностью продолжим от лица Виктора Сорокина: «Обычно комсомольские конференции проходили живо, и уж без песни никогда не обходилось. Запоют делегаты одной организации, смотришь, другая делегация затягивает свою песню. Получалось какое-то своеобразное соревнование.
Песня нас объединяла.
Но на этой конференции ничего подобного не было. Делегаты быстро расселись по местам, и в зале наступила гробовая тишина. Прения шли вяло. Прошел примерно час, и Косарев тихо сказал мне:
— Ты не замечаешь, что люди чем-то придавлены? В чем дело?
Вскоре все выяснилось. Перед перерывом было предоставлено слово председателю мандатной комиссии. На трибуну вышел человек в форме НКВД (госбезопасности) и без всякого смущения заявил:
— К нам поступили сведения, что руководящие работники Богодуховского РК КП(б) У арестованы. С ними долгое время работала нынешний секретарь Харьковского обкома ЛКСМУ Дунашева. Есть предложение исключить ее из состава делегатов конференции как врага народа.
Косарев буквально подскочил на стуле. Его невольное движение не осталось незамеченным и в зале, и в президиуме. Наступила напряженная тишина. Ждали, что скажет секретарь ЦК ВЛКСМ.
Наконец председатель спросил:
Пишу и сам себе не верю. Неужели сбылось? Неужели правда мне оказана честь вывести и представить вам, читатель, этого бретера и гуляку, друга моей юности, дравшегося в Варфоломеевскую ночь на стороне избиваемых гугенотов, еретика и атеиста, осужденного по 58-й с несколькими пунктами, гасконца, потому что им был д'Артаньян, и друга Генриха Наваррца, потому что мы все читали «Королеву Марго», великого и никому не известного зека Гийома дю Вентре?Сорок лет назад я впервые запомнил его строки. Мне было тогда восемь лет, и он, похожий на другого моего кумира, Сирано де Бержерака, участвовал в наших мальчишеских ристалищах.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.