Корсар - [11]

Рик с хрустом отцепил с пояса ламинарную гранату, замер на мгновенье, потом зашвырнул увесистый бочонок как можно дальше по узкому проходу между шлюпками, и, распластавшись на спине и придав ускорения обеими ногами, поскользил по полу между стапелями прямо под днищами запаркованных шлюпботов. Одной рукой он закрылся от осколков, второй — резким движением за рукоятку пытался навести пистоль на кого-то из спрятавшихся. Вспышка взрыва и детонационная волна по полу пришли одновременно. Рика подбросило вверх, перевернуло в воздухе и долбануло об опорную балку метрах в восьми над поверхностью дока. Оттуда он увидел всех пятерых. Искусственная гравитация с высотой сильно падала, поэтому он не рухнул вниз, а начал довольно плавно опускаться. Сколько зарядов он высадил за это время — он не понял. Пистоль больно отдавал по ушибленной руке, но Сторр машинально менял магазин за магазином и давил на спуск. К тому времени, как он упал на палубу, саданувшись коленями — вокруг было тихо. Датчик давления в костюме показывал разгерметизацию второй категории. Это значит — всего три минуты… Только бы передатчик работал. — Лоан! — Рик закусил губами микрофон. — Лонни! Епта!!! Сюда, живо!!!

Эфир затрещал, потом прервался и выдал голосом Лонни: — Рикки, где ты? Где?… — Во втором ряду, между ботами… Быстро сюда, твою мать!!!

Лоан появилась через минуту. Но главным было другое… С противоположного края посадочного поля бежали люди. С полвзвода. И серые скафандры. Штурмовая команда. — Слушай меня внимательно. Сейчас ты сядешь в бот. Я захлопну за тобой колпак. Ты сразу же пристегнешься к креслу и выжмешь до отказа самую правую педаль. На дисплее перед собой увидишь три режима. "Ручной", "Автоматический", "Особый". Тебе нужен особый — просто нажми на экран. После этого, не обращая внимания, что будет писать система, дожидаешься, пока выпадут три пиктограммы. Тебе нужна самая левая — "Посадка на ориентируемую планету". Нажимаешь и ждешь. Ждешь и держишь педаль. Держишь, поняла?! Пока я тебе не крикну. От того как ты запомнила все — беспезды зависит твоя жизнь… Повторить можешь? — Особый режим, дожидаюсь пиктограмм, выбираю самую левую с посадкой и жду твоего приказа. — И педаль, дура, держишь, которую нажала в самом начале! — Да, Рикки, и педаль! Я помню! — Лонни предприняла безуспешную попытку кивнуть в скафандре. — Молодец! А теперь — быстро!

Лоан сделала, как он просил… Не удержалась только и, обливаясь слезами, удерживая эту дурацкую педаль, спросила — Рикки, а как же ты?

Сторр процедил сквозь боль — я следом, сразу за тобой — и утопил большую клавишу открытия доковых ворот. Воздуха оставалось секунд на тридцать… Но это было уже не важно. Через секунду пирата изрешетила плотная очередь разрывных пуль. Его душераздирающий крик прохрипел в эфире за пару разрывов до того, как сдетонировал расстрелянный "Корсар".

Владелец антикварной лавки подскочил со стула, как ужаленный: — Проходите, месье Войнич! Проходите! Как я рад вашему посещению…

Его кругломордое личико в пенсне выражало максимальновозможную степень расположения и подобострастия. Еще бы — лучший покупатель… — Проходи, Этель… — мистер Войнич пропустил жену и прошел за ней, сняв шляпу. — Мадам, рад приветствовать вас снова в моем скромном магазинчике… Я ваш большой поклонник. Ваша книга — это шедевр! Я купил десять экземпляров… Сам прочел и роздал всем родственникам! — продолжал барыга свой танец. — Мне очень приятно, пан Кацман… — изящная женщина улыбнулась, опускаясь на предложенный стул. — Я так горд иметь вас среди своих клиентов! — Моим Кацман умел радоваться абсолютно искренне. — Месье Войнич, а у меня для вас есть сюрприз! Особая, особая книга… Как раз из тех, что вы любите!

Господин в дорогом костюме, с тростью, которая сама по себе стоила с пол-лавки, улыбнулся. Забавный человечек… Но книги у него — блеск. Не чета остальной рухляди. — Вот, полюбопытствуйте… — перед паном Войничем возник на столе увесистый манускрипт в старой-старой коричневой обложке. — Эту тетрадь я приобрел в Ватикане…

Коллекционер старинных книг листал плотные пергаментные листы. Книга древняя. Испещренная убористым текстом и множеством непонятных картинок. Растения какие-то… Бассейны с купающимися девушками… Астрономические диаграммы… — И на каком языке написан сей шедевр? — Войнич убрал монокль и посмотрел на продавца. Тот с удовлетворением отметил интерес, с которым покупатель изучал манускрипт. — Никто не знает… — Кацман сделал таинственное лицо. — Эта рукопись хранилась у известного францисканца Роджера Бэкона. Поговаривают, что он сам изобрел язык и алфавит, которым и написан этот труд. Якобы, здесь он зашифровал свои многочисленные алхимические знания. Не пристало, ведь, монаху-иезуиту алхимией заниматься… Хотя есть и другая версия…

Моим подошел к витрине, заставленной африканскими масками, индейскими тотемными столбами и китайскими фарфоровыми вазами. Выдержал многозначительную паузу и продолжил: — Сам Бэкон писал в записках, что впервые увидел манускрипт в 1465 году. Он попал к нему из женского монастыря Сен-Прельен, расположенного в предместье Парижа. Однажды ночью, был страшный ливень, в ворота монастыря постучала молодая женщина. Она не понимала ни слова, на каком бы языке к ней не обращались. Куталась в лохмотья и крепко прижимала к груди сверток с этим самым пергаментом.