Корректор жизни - [60]
Я остановился, чтоб незаметно дослушать до конца, но несчастная женщина, заметив меня, взмолилась: "Вы его знаете? Заберите его, пожалуйста, а то у меня еще много работы".
Мы ушли к себе в комнату, где остальные как раз приходили в себя и готовились к "вечерней".
Отъезд, точнее, отлет из Киева был достоин всей поездки. В аэропорт мы приехали заранее и, поскольку до посадки еще оставалось время, снарядили гонца в магазин. Гонцом, после долгих препирательств, выпало быть Толе. Он ушел, а мы остались сидеть на лавочке в тени акаций. Объявили посадку. Толи пока еще нет. Объявили окончание посадки, - его все еще нет! Делать нечего - пришлось последними пройти на регистрацию. Пока мы сидели в накопителе, надежа была. Пока нас везли по летному полю - надежда оставалась. Пока мы рассаживались в самолете, надежда угасла не до конца, но когда дверь самолета закрылась, и мы увидели через иллюминатор отъезжающий трап - надежда рухнула окончательно! Все, придется лететь не подготовленными.
Но трижды права народная мудрость, утверждающая, что у пьяных и влюбленных есть свой ангел-хранитель: в борт (Sic!) собирающегося взлетать самолета кто-то постучал!!! Стюардессы открыли дверь и потрясенные увидели на верхней ступеньке вернувшегося трапа Анатолия Ротару с четырьмя бутылками шампанского в руках! Одну он тут же отдал оторопевшим стюардессам, указав им, "что теперь уже можно лететь", потом подошел к нам со словами: "Мэй, в этом городе вообще нечего пить. Я с трудом нашел вот это шампанское. Взял шесть бутылок, но одну пришлось отдать, чтоб выйти на поле, а еще одну отдал водителю". "Какому водителю?" - спросили мы. "Ну этому, который лестницу водит", - ответил доблестный Ройтман, устраиваясь поудобнее: до дому-то лететь почти час!
Однажды я предложил вывесить в комнате Сени таблицу с нашими фамилиями и в квадратиках каждый день отмечать кто сколько выпил, закрашивая при этом некоторую, соответствующую условной количественной характеристике объемов выпитого и состояния субъекта, часть квадратика.
Через несколько недель от этого пришлось отказаться - все клеточки равномерно закрашивались черным цветом. Просветов почти не было.
Главным содержанием наших пьянок, было, разумеется, не собственно потребление вина, а те разговоры, которые возникали на фоне винопития.
Обсуждались все доступные нам аспекты мировой культуры, политики, формировались взгляды, оттачивалась техника полемики и методика компромиссов. Мы узнавали многое о самих себе и друг о друге, о хороших книгах, которые надо прочесть, и о плохих, которые читать не стоит, о кино и театре, о музыке и живописи...
Видимо, к этому времени относится мой первый поэтический опыт. Недавно листок с черновиком первого в моей жизни стихотворения, да еще в форме сонета, попался мне среди груды старых бумаг. Я и не думал, что он сохранился, ан нет: рукописи и впрямь не горят!
Вот, черт возьми! Неужто я попался,
И стану сочинять классический сонет?
Долгонько же за мной недуг сей гнался,
Хотя мне, в сущности, не так уж много лет.
Второй катрен составить много проще,
Коль скоро опыт рифмоплетства накопил.
Прочту его друзьям в "Дубовой роще"...
Смотри-ка! Пол сонета я уже слепил!
Возьмемся за терцины. Что за чудо?
Строку к строке я приложил не худо!
А, может, стоит призадуматься всерьез?
А, может, я таким тогда поэтом буду,
Что, не скрываясь, я смогу предаться блуду...
О, Боже! Подтверди сей радужный прогноз!
Я стал развлекать своих друзей сочинением шуточных стихотворений. Осмелюсь привести несколько ернические стишки, написанные в связи с состоянием институтских туалетов. Прошу прощения за ненормативную лексику. Разумеется, стишки подражательные и вызваны к жизни бессмертными строчками неизвестного поэта "Если ты посрал, зараза, дерни ручку унитаза", ну и так далее. Вот некоторые из моих опусов на эту тему, которые теперь, в эпоху постмодернизма, можно, хотя бы с многоточиями, представить в печатном виде:
Дерни ручку, будь, как дома!
Не сри, ученый, напоказ.
А, ежели, бачок поломан,
Говном не пачкай унитаз.
На этом моя клозетная муза не успокоилась и выдала кое-что покруче:
Кто здесь насрал и воду слить забыл?
Кто на культуру ... давно забил?
Кто? Кандидат наук, член-корр. иль лаборант?
Макнуть его сюда я был бы очень рад!
Видимо, не удовлетворившись достигнутыми результатами моего нравоучения, я продолжил:
Достиг ты степеней, признанья, денег,
Но срешь, по-прежнему, как троглодит.
Возьми-ка в руки тряпку, веник,
Тогда никем не будешь ты забыт:
Говно промой, и убери мочу -
И я, поэт клозетный, замолчу.
Прошу прощения, но, в мужском дружеском кругу и не такое позволительно.
В дружеском кругу не вызывало протеста даже сочинение эпитафий. Вот примеры творчества моей кладбищенской музы тех лет:
Владимиру Алексеевичу Синяку
Здесь Вова Синяк
под землею
лежит.
Никем,
никогда,
он не будет
забыт:
Ведь каждой весной,
полноводным
ручьем
Вино
из земли
ударяет
ключом!
Вот еще один пример:
Анатолию Харлампиевичу Ротару
Ротару, Ройтман Анатол,
Тебе в Раю накроют стол,
