Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР - [44]

Несмотря на признание широкого распространения и роли патрон-клиентских сетей в советской системе, изучение этого явления как конкретно-исторической проблемы трудно признать достаточным. Давние традиции имеет постановка вопроса о патрон-клиентских отношениях в политической сфере. Вслед за важными работами Т. Г. Ригби, привлекшего внимание к этой проблеме несколько десятилетий назад[307], появились другие публикации, в том числе мотивированные частичным открытием архивов советского периода.

Историки ставят вопрос о системообразующей роли патрон-клиентских сетей в советской политической системе, что позволяло ей функционировать даже в периоды значительных потрясений[308]. Изучаются номенклатурные сети на уровне регионов, которые периодически подвергались атакам со стороны центра, но никогда не утрачивали своего ключевого значения. Исследования показывают, в частности, что региональные партийные секретари являлись, с одной стороны, лидерами местных руководящих сетей, а с другой — сами входили в неформальные сообщества, группировавшиеся вокруг отдельных высших руководителей, членов Политбюро. Такая система облегчала лоббирование региональных интересов и усиливала административные возможности местных секретарей[309]. Внимание привлекают патрон-клиентские отношения в среде советской творческой интеллигенции, искавшей покровителей среди руководителей партии-государства[310]. Вместе с тем действие патрон-клиентских отношений во многих других областях, например в сфере экономики, которая является центральной для этой книги, практически не изучается.

На основании имеющихся исследований о неформальных отношениях в литературе представлены их типология и сравнительный анализ. Показано, что известные практики теневого взаимодействия во многих странах и в разные исторические эпохи были похожи, но и различались между собой, по крайней мере если вести речь об их идеальных типах[311]. Априори можно предположить, что использование блата, как правило, не предполагало дачу взяток, а строилось на взаимных услугах, личных отношениях, включая родственные и т. д. Одноразовая выплата взятки для решения определенной проблемы вряд ли предполагала установление между взяткодателем и взяткополучателем устойчивых и длительных отношений по принципу патрон-клиент.

В свою очередь, патрон-клиентские сети не обязательно были основаны на взятках, а могли скрепляться иными механизмами, например так называемым обобщенным обменом — дарами, услугами, гостеприимством и т. д.[312] Не всякие знакомства и поддержка обязательно имели патрон-клиентский характер. Они могли быть равноправными и скорее приближаться либо к практикам блата, либо к взаимодействию на основании регулярных выплат взяток. Очевидно, что для убедительной систематизации таких многообразных явлений необходимо накопление конкретных фактов, изучение репрезентативного количества отдельных случаев. С этой точки зрения организация Павленко, широко применявшая различные из описанных выше методов теневого взаимодействия, также представляет немалый интерес.

Приобретение покровителей

Как было показано в главе 2, павленковское УВС начиналось с поиска хозяйственных руководителей, которые были готовы предоставить организации заказы, денежный аванс, материалы и технику для выполнения работ. Павленко взамен предлагал кадры, имевшие опыт деятельности в строительной сфере. Мы не знаем, какие разговоры и при каких обстоятельствах вел Павленко с управляющим трестом «Львовуголь» Л. Плятченко, который согласился подписать договор на строительство дороги к шахте.

Очевидно, что этот первый контракт было подписать труднее всего. Павленко и его организацию никто не знал. Заказчик покупал «кота в мешке». По показаниям Константинова, Плятченко получил взятку[313]. Однако, как будет показано далее, к свидетельствам Константинова нужно относиться с долей недоверия, поскольку он очень старался угодить следствию и обвинял в получении взяток (причем неправдоподобно крупных) всех и каждого[314]. Не похоже, что у Павленко на этой начальной стадии до заключения первого договора вообще были деньги на взятки[315]. С другой стороны, у руководства Львовского треста были основания довериться Павленко вполне бескорыстно по причине отсутствия свободных строительных мощностей.

Судя по документам, сочетание деловых и личных интересов было движущей силой взаимодействия Павленко с чиновниками на следующих этапах. Так, новый руководитель треста «Львовуголь» А. А. Датуашвили действительно получал взятки. Однако Павленко связывали с ним не только деньги. Датуашвили после первых успешных проектов и укрепления личных связей с Павленко мог быть уверен, что, отдавая заказы УВС, он не рискует главным — угрозой невыполнения планов строительства. Пока такой угрозы не было, минимальным оставался и риск разоблачения самого взяточничества.

Взаимная зависимость усиливалась по мере вовлечения в новые проекты, которых в 1948–1949 годах становилось все больше. Павленко, как и другим агентам советской экономики, требовалось обеспечение условий бесперебойной деятельности корпорации и ее снабжение в соответствии с заключенными договорами. Это в значительной степени зависело от Датуашвили. Ему, в свою очередь, было необходимо, чтобы договоры, которые он утверждал и под которые выделялись государственные деньги, своевременно и качественно выполнялись. Взятки были дополнительной подпиткой для этих взаимовыгодных деловых отношений.