Бельчонок, оказавшись в его цепкой хватке, на секунду-другую замирает. И все, что Хакс замечает в этот момент, — это два черных, непроницаемых глаза и вспыхнувшее в них чуть позже безумие. А затем пушистый гад изворачивается и вонзает свои длинные острые зубки в указательный палец его правой руки.
— Сукаааааа! — Хакс отбрасывает грызуна подальше от себя — он приземляется в кучу листьев возле ближайшей сосны и удивительно проворно вскарабкивается оттуда по стволу, махнув на прощание серым с подпалинами хвостом.
Из пальца хлещет кровь, и со страху Хаксу кажется, что ее просто море. Ловя на себе взгляды прогуливающихся людей, наблюдавших только что эту красочную сцену, он вытягивает из кармана платок и бинтует палец. Ему срочно нужно в больницу!
А что, если белка заразила его бешенством?
От этой мысли его едва не покидает сознание. Но тут рациональная его часть все же берет ситуацию под контроль.
«Погоди-ка, — шепчет та. — А ведь из этого можно извлечь пользу».
И впрямь.
Хакс достает телефон, делает красочный снимок руки с пропитавшимся уже кровью платком, а затем отправляет его Роуз с подписью:
«Меня только что укусила белка. Возможно, я уже умираю от бешенства».
Пришедший незамедлительно ответ заставляет его забыть о пульсирующей боли в пальце.
Роуз:
«Тупень, езжай в травмпункт!»
Хакс:
Роуз:
Хакс:
«Я не могу вести машину одной рукой».
Роуз:
«Вызывай такси или иди пешком».
Хакс:
Роуз:
«Хакс! Отправляйся в больницу сейчас же!»
Хакс:
«А ты проведаешь меня потом?»
Ответа не следует, но он не мог не попытаться.
Хакс вызывает такси и, пока ждет машину у дороги, решает, что эта краткая переписка стоила всех его сегодняшних злоключений.
* * *
Сновидение, неясное и спутанное, прерывается, когда Рей открывает глаза. Она не понимает, что ее разбудило, но понимает, что можно еще спать и спать — в окнах темным-темно.
Все еще наполовину находясь во власти сна, Рей не сразу соображает, что она у себя дома. И что Кайло у нее дома. Кровать скрипит, когда она оборачивается, чтобы взглянуть на его лицо.
«Мэтт пишет стихи» — эта мысль одиноко дрейфует в ее голове.
Что?
«То есть Кайло пишет стихи?»
Да нет. Быть такого не может.
Рей ложится обратно и хмурится. Это ей приснилось или было на самом деле? Она не может понять — сонное сознание до сих пор путается.
Однако спустя минуту ничего не проясняется. Неужели это правда?
Ей нужно добраться до телефона и прокрутить их с «Мэттом» переписку. Но ее телефон остался на кухонном столе, а они с Кайло так тесно и уютно переплелись, и нарушать эту гармонию совершенно не хочется.
В незаконопаченные щели старенького деревянного окна, в непосредственной близости от которого находится кровать (ведь ее спальня — это почти два на два метра), проникает холодное дыхание осени, но под пуховым одеялом им вдвоем тепло и мирно.
Но ненадолго. Рей точно не сможет ждать до утра — она ж весь мозг себе сломает.
— Кайло, — она поворачивается к нему и легонько трясет за предплечье под одеялом.
Тот откатывается на спину, но продолжает крепко спать.
— Кайло! — повторяет она настойчивее ему в самое ухо.
— Что? — спрашивает он сонным голосом, не открывая глаз.
Рей приподнимается, опираясь на его грудь; в темноте ей хочется иметь возможность видеть его как можно яснее.
— Ты писал стихи? — она напряженно всматривается в его расслабленное со сна лицо.
Кайло молчит, и ей начинает казаться, что он опять заснул, но потом он сглатывает и произносит:
— Возможно.
— Ты писал их… мне?
Он поводит челюстью, будто не совсем в восторге от этой внезапной ночной беседы.
— Да.
Кайло так и не торопится открыть глаза.
— А их… их у тебя много? — осторожно интересуется она, хотя, возможно, ей все-таки не удается до конца унять волнение в голосе.
Кайло прочищает горло.
— Да так… Пара…
Рей кивает, хотя он, конечно же, этого не может видеть, и сползает на свою половину кровати.
— …блокнотов, — заканчивает он в тишине.
— Ооо, — совершенно бестолково протягивает она, не в силах вообразить, что ради нее кто-то исписал такое количество страниц.
Ей так все это странно, что Рей просто лежит и смотрит в потолок, разглядывая проступившие этой весной трещины.
— И… что? — теперь уже Кайло приподнимается на локте и нависает над ней в темноте. — Это чересчур, да?
— Это… — у нее в горле как-то сам собой образовывается ком. — Это…
И тут, к их общему ужасу, она разражается слезами.
— Ох! — Кайло убирает пряди с ее лба. — Не расстраивайся так, — говорит он мягко, — я не собирался их сейчас декламировать.
Рей нервно улыбается сквозь слезы — какую ж глупость она только что отмочила!
— Просто это так… ужасно трогательно. Не знаю, как еще объяснить…
Она первой тянется его поцеловать, и, поскольку Кайло, кажется, до сих пор не понимает, что творится у нее в голове, Рей дает ему понять, насколько она растрогана.
— Возможно, — сдавленно произносит он, когда ее рука начинает шарить под одеялом, — мне давно стоило об этом сказать.
— Стоило, — соглашается Рей.
— Черт… — Кайло закусывает губу и запрокидывает голову, и, по мнению Рей, это самое восхитительное из того, что она когда-либо видела.
