Он просыпается в положенное время. Он всегда поднимается в одно и то же время по корабельному циклу.
Прошел год.
Находясь здесь и сейчас, Кайло вспоминает, как ровно год назад Рей прибыла на Превосходство. Он смотрит на нее, лежащую в спасательной капсуле, через толщу времени, как через тонны воды. Ее образ далекий и смутный. Он будто с трудом каждый раз вспоминает, как она выглядит. Хотя в то же время помнит очень отчетливо каждую черту в ней: мягкость волос, к которым хочется прикасаться украдкой, ясность глаз, строгие линии бровей, упрямство, вылепленное в форме лба и переносицы, тонкие сильные пальцы, сжимающие рукоять меча до побелевших костяшек. Ее искренность — в каждом проявлении: в гневе, радости, ярости, изумлении, растерянности и, наконец, в решимости.
Кайло собирает по крупицам эти воспоминания и прячет в глубине своего сознания, как в самый недоступный тайник. На семь замков. За семью печатями.
Пора одеваться.
Он завтракает в своих покоях в одиночестве. Ему не с кем делить завтрак. У него нет друзей, нет семьи. Его положение надежно оберегает его от обретения любых связей. В его собственном представлении Кайло оказался на недосягаемой вершине, где едва хватает кислорода для легких, а ледяной воздух с каждым днем возводит вокруг него темницу. Слой за слоем.
Его еда хорошего качества, питательна и приятна на вкус, но он не наслаждается ею. Точно так же он мог бы пережевывать безвкусную однообразную массу. Кайло не требует себе особого рациона — вряд ли его еда отличается от того, что подают офицерам или, может быть, даже обычным солдатам.
Верховный Лидер выходит на мостик каждый корабельный цикл в одно и то же время. Рутина принимает его в свои объятья. Он рад ей, она — единственное, что у него сейчас есть.
Горькая правда заключается в том, что он не политик, а воин — хорош в действии, решителен, напорист, агрессивен, — но совершенно бесполезен, когда дело касается дипломатии, диалога, налаживания связей, поддержания контроля.
На мостике он внимательно заслушивает доклады высших чинов. Работа машины под названием Первый Орден отлажена безукоризненно — ни сбоев, ни поломок. Его офицеры не теряют выправки, его солдаты хорошо вышколены. Кайло не обманывается — это не его заслуга. Это результат работы Хакса. Сам же Кайло задыхается в стерильных коридорах собственного корабля. Здесь не за что зацепиться его пламени, нечему гореть.
Ровно год.
Совершенно внезапное, непрошеное воспоминание о том, как он ждал ее на этом же месте, глядя в пространство космоса, на миг вышибает его из реальности.
Кайло до сих пор не знает, как работает их связь, как она устроена и почему продолжает свое существование после гибели Сноука. Он потратил много времени в поисках любых упоминаний о соединяющих их узах, но остался ни с чем. Архивы молчали.
После Крейта Сила дважды являла ему Рей. Он, наверное, тысячу раз уже воспроизводил в уме обе их «встречи».
Первая случилась спустя три месяца после того, как посадочная рампа «Сокола» разделила их. Насколько он мог судить, Рей сидела на постели: она только проснулась, но уже успела спустить ноги на пол и натянуть обувь. На ней была ее туника и штаны, а волосы были распущены и примяты. Забавно, что даже в тот момент ее руки были обернуты тканью. Она замерла на мгновение, прислушиваясь к его чувствам, вглядываясь в его лицо.
Кайло был взволнован. Кажется, он затаил дыхание и, наверное, смотрел на нее как в их первую встречу, подстроенную Сноуком и самой Силой. Она же походила на себя в ту ночь у костра, когда, глядя в огонь, рассказывала ему о пещере. Ее лицо было расслаблено и безучастно. Рей первой нашлась, что сказать.
— Привет. — Ее голос звучал глухо. — Как ты?
— Со мной все в порядке. А ты?
— И я в порядке, — произнесла она, не отрывая взгляда от его лица.
Ему тогда еще пришло в голову неуместное сравнение: они были словно два узника, заточенные в камеры по разные стороны Галактики, которым вдруг представился случай переброситься парой фраз. «Как твоя клетка? — Моя не жмет. А твоя? — Моя тоже».
Они не нашли других слов друг для друга. Кайло не знал, сколько у него времени в запасе, прежде чем ее образ дрогнет и развеется, поэтому он просто пытался наглядеться, запомнить каждую деталь. Его взгляд метался от ее лица к рукам, а затем ногам, пытаясь разгадать, какой была ее жизнь все эти месяцы.
По крайней мере, Рей не выглядела изможденной. Наверное, условия ее существования оставляли желать лучшего, но ее кожа была гладкой и чистой, щеки казались румяными и чуть отросшие волосы мягко блестели в неровном свете. Кайло разглядел на правом плече тонкую бледную линию шрама. Ловкие пальцы, не знавшие отдыха всю ее жизнь, хранили следы въевшейся грязи — скорее всего, машинное масло и земля. Большего ему не позволяла увидеть одежда.
Рей же глядела на него почти завороженно. Ее губы были приоткрыты, дыхание — ровное, но поверхностное, а брови чуть приподнялись над переносицей, что придавало ее лицу горестное выражение. Она смотрела прямо в его глаза и не противилась его жадному взгляду. Была совершенно открыта.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
