Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг. - [23]

.

Мнение таких государственных деятелей, как Персиньи и Руэр, иллюстрировала проправительственная пресса, чьей задачей было умиротворить массы и внушить им представление об оппозиции как всего лишь о кучке недовольных, не представляющей угрозы для страны: «противостоять правительству повсюду и по любому поводу – это их система, за которую они ухватились и в рамках которой они проповедуют самую нелепую нетерпимость: каждый раз они размахивают своими красными тряпками и требуют уважения к их меньшинству, пытаясь напугать большинство, то есть всю Францию… Кафешантанная оппозиция!», – писал бонапартистский журнал «Courrier de l’Ouest»[121].

Успехи республиканцев на выборах 1863 г. вселили уверенность в рабочие массы, которые были основной группой поддержки этой партии. Так, в 1864 г. 60 парижских рабочих подписывают так называемый Манифест шестидесяти, в котором декларируют свои классовые требования и заявляют о себе как об «особенном социальном классе, нуждающемся в прямом представлении в парламенте»[122], поскольку на прошедших выборах рабочие так и не смогли выставить собственного кандидата-социалиста. Этот манифест стал еще одним предупреждением правительству и новым шагом на пути оформления пролетариата как самостоятельного класса, вступающего на арену политической борьбы.

Итак, стало очевидным созревание немногочисленной, но решительно настроенной оппозиции с четко сформулированными требованиями. Однако правительство и тем более сам император в 1863–1866 гг. не прислушивались к ней и не считали ее требования адекватными действительности. Э. Оливье находит такой ситуации простое объяснение: Наполеон III полагал, что страна еще не созрела для фундаментальных перемен[123]. При этом император имел свои собственные взгляды на гражданские свободы и отношения между обществом и государством. Эти взгляды в немалой степени определили его предыдущую и дальнейшую политику, его отношения с оппозицией и саму сущность бонапартистского режима. Политическому мировоззрению императора можно посвятить немалое количество исследований, ибо архивы сохранили для нас великое множество его писем и трудов; здесь мы сжато обрисуем только те из них, которые касаются политических свобод.

Политические идеи Наполеона III оформились еще задолго до установления империи, и, как оказалось позднее, по ряду позиций совпадали со взглядами либералов. Несомненно, во многом эти идеи были продиктованы амбициозными и расчетливыми соображениями молодого Луи Бонапарта на пути к власти: в 1840-е гг. он не скрывал презрения к Июльской монархии, называя правительство Луи-Филиппа «лицемерами под личиной свободы, попирающими права человека» и обвиняя его в отсутствии социальной программы, в «эксплуатации рабочих буржуазией»[124]. Позднее будущий император ловко использовал эти тезисы, представив свой режим и свою программу как противовес тяжелым временам «короля-буржуа», не заботившемся о благе своего народа. Луи Бонапарт ставил своей задачей «восстановить во Франции всю полноту национального суверенитета, которого ее лишили в 1830 г., и позволить ей свободно выбирать правительство, с которым она хотела бы жить»[125]. Это было сутью его пропагандистской кампании на президентских выборах и после переворота 2 декабря, и именно эти принципы обеспечили ему прочное доверие большинства населения.

Луи Бонапарт определил суть своих идей как «примирение прав народа и авторитета монарха для дисциплинирования демократии… моя миссия – не принести свободу, но подготовить ее. Я должен стать монархом, несущим стране цивилизацию»[126]. Это подразумевало свободы, контролируемые властью, народный суверенитет, воплощенный впоследствии во всеобщем избирательном праве, а также сильную исполнительную власть и личный авторитет монарха. Император нередко соединял в смысловой цепочке термины «демократия» и «цивилизация», полагая, что в современном ему мире одно невозможно без другого и оба они суть признак самого передового и справедливого государства. «Король-гражданин» – так именовал он себя, стремясь подчеркнуть свой отказ от кастового общества предыдущей эпохи. Само обращение монарха к демократии и провозглашение ее основой политического режима было едва ли не провокационным для французского общества: ведь в годы Реставрации понятие «демократия» было тождественно революции в ее самом зловещем якобинском смысле – именно так его и преподносила либеральная традиция[127]. Луи Бонапарт отождествлял демократию со свободой – политической и личной. В разные периоды своей жизни он повторял, что основой современного общества может быть только свобода человека и гражданина. В течение всех двадцати лет своего правления Наполеон III считал основополагающим для современной ему Франции принцип народного суверенитета и «ответственности монарха за судьбу народа… если народ восстает против главы государства, это означает, что сам правитель виновен и отказался от своего долга перед нацией»[128]. «Главный закон страны – народный суверенитет, представителем которого я являюсь»[129], – так видит себя император.