Корона Славии - [9]

— Как будет угодно Вашему Высочеству, — смиренно молвил Нилито.

Но не всем слова наследника пришлись по душе.

— Принц, не ходите к этой гарпии! — взорвался Шлемов. — Эта фурия окрутит Вас, как окрутила вашего отца!

— Она умеет притворяться бедной и несчастной, но ей нельзя верить, она дочь Блекстера! — поддержал его начальник дворцовой стражи.

— Замолчите все! Я согласен с канцлером, здесь неуместны такие выражения, в следующий раз вы ответите по закону за оскорбление царствующего дома. Если вы хотите, чтобы я был вашим королём, предоставьте решать мне. А теперь все свободны.

Министры и бояре стали неспешно расходиться, на ходу продолжая обсуждение. Молчаливый, вопреки обыкновению, Хихо подошёл к Аромиру и, разочарованно вздохнув, молвил:

— Эх, принц, принц! Народ месяц без короля, а Вы…

— С каких это пор ты стал называть меня на «Вы»? Ведь ты же шут и можешь говорить «ты» даже королю. И вообще, и без тебя тошно, а ты, вместо того чтобы веселить меня, всё ноешь. Вот возьму уволю!

— Какой же ты принц, если не можешь поступиться принципами?! Ты хочешь быть сразу и добрым, и справедливым, и мудрым, да ещё и жениться по любви. Это слишком много даже для короля.

— Вот это уже похоже на юмор. А теперь оставь меня. Уж лучше я поговорю с ней один на один. Что ты смотришь так осуждающе? Думаешь, мне хочется встречаться сразу и со своей мачехой, и с дочерью Блекстера?! Я и раньше старался общаться с ней как можно реже. Но нужно же искать какой-то выход из тупика.

Хихо молча покачал головой. Аромир не обратил внимания. Тогда Веселин покрутил пальцем у виска. Принц горько усмехнулся и направился к покоям королевы.

Глава 8. Принц и мачеха

Чем ближе он к ним подходил, тем медленнее шёл, тем сильнее ему хотелось вернуться назад. Но раз уж ты принял решение, да ещё при всех, нужно идти до конца. Особенно если ты король или собираешься им стать. Вот он уже перед дверью, за которой его ждёт столь неприятная встреча. Чтобы не осталось времени на сомнения, принц сразу дёрнул за шнурок. Раздался мелодичный звон колокольчика, и вскоре на пороге появилась молодая служанка.

— Что угодно Вашему Высочеству?

— Я хотел бы поговорить с госпожой вдовствующей королевой по неотложному делу.

— Хорошо, я доложу.

Ожидая, пока она вернётся, Аромир вёл тяжёлую борьбу с желанием уйти отсюда, бежать от этого неприятного вдвойне разговора. В присутствии молодой мачехи он всегда чувствовал себя глупо и неуютно. А тут ещё довольно щекотливая миссия.

— Ваше Высочество, — голос служанки прервал его внутреннюю борьбу. — Королева Намила примет Вас.

Теперь отступать было поздно. Принц кивнул и, набрав в грудь побольше воздуха, направился за девушкой. Служанка провела его в комнату для гостей, где уже ожидала королева.

Нельзя сказать, чтобы она была чудовищем, каким обычно изображают мачех. Если смотреть объективно, на злую и жестокую уродину, денно и нощно угнетавшую приёмного сына, она точно не походила. Наоборот, и здесь приходилось признать правоту Ладича, королева была юной и даже красивой. Аромир не мог припомнить с её стороны плохого к себе отношения. Намила всегда была тихой и вежливой, во всём послушной отцу. Отношения Аромира с королевой были сугубо официальными, принц избегал мачеху и находился с ней в одном обществе, только когда этого требовал протокол.

Но уж лучше б она была злой и страшной! Тогда всё было бы просто и понятно. Ведь она не только его мачеха, но и дочь ненавистного Блекстера — проклятья его страны и его семьи. Ненавидь он мачеху, это было бы естественно, однако Аромир не мог ненавидеть того, кто не причинил ему никакого вреда. Более того, иногда ему казалось, что Намила смотрит на него совсем не так, как должна смотреть на приёмного сына, и сие обстоятельство принца жутко смущало.

Впрочем, он не был в этом уверен, ведь его опыт общения с противоположным полом был крайне мал. Даже маму он практически не помнил, а сестра навсегда исчезла пятнадцать лет назад по вине всё тех же вестийцев. А ведь ей было примерно столько же, сколько сейчас его мачехе! Всех прочих дам с ним разделяла целая пропасть. Вероятно, в том числе и поэтому робкие попытки отца женить сына терпели неудачу.

— Садитесь, Ваше Высочество, — вежливо пригласила Намила. — Люси, ты свободна.

Служанка поклонилась и вышла. Принц остался наедине с той, с которой меньше всего желал остаться один на один. Тем не менее, он воспользовался её приглашением и сел.

Королева же смотрела на него с интересом, и невинный взгляд её больших карих глаз, как обычно, его смущал. Она сидела в непринуждённой позе. Аромир отметил, что на ней чёрное платье.

«Носит траур? — задумался принц. — Или всё дело в том, что этот цвет — любимый цвет Блекстеров? Последних, впрочем, как и женщин, никогда не поймёшь, всё у них сплошные двусмысленности. Платье вроде бы длинное и без нескромных вырезов, но лицо не закрыто траурной вуалью. Значит, ей нечего скрывать? Её длинные кудрявые тёмно-каштановые волосы также не прикрыты. Красивые у неё волосы, и причёску сделать не забыла… О чём я думаю?! Я же пришёл по важному делу!»

Намила тоже изучала принца из-под длинных ресниц. Она никуда не торопилась. Аромир понял, что неловкая пауза затянулась и пора брать инициативу в свои руки.