Корона с шипами - [14]

Убийцы покидали комнату. Теперь это были обычные люди. И обычная комната.

Собрался уходить и их смешливый предводитель. Подойдя к двери, он бросил что-то на ковер. И скрылся, прежде чем предмет коснулся пола.

Кэмрон положил голову отца себе на колени. Осторожным движением откинул волосы с лица старика. Такие красивые седые локоны. Почти серебряные. Странно, но он никогда не замечал, какие красивые у отца волосы. В горле стоял комок. Кэмрон судорожно сглотнул. Закрыв глаза, он потянулся к руке старика. На минуту он по-детски поверил, что все это лишь страшный сон и отец сейчас ответит на его пожатие.

Но перед ним лежало безжизненное тело. У Кэмрона разрывалось сердце. Свинцовой тяжестью давило на грудь спрятанное под туникой письмо. «Дорогой отец, — гласило оно, — сегодня ночью я покидаю Бей'Зелл. Я не могу согласиться с твоим решением во что бы то ни стало сохранить мир. Я считаю, что должен вступить в борьбу с гэризонским королем».

Кэмрон открыл глаза, оглядел забрызганную кровью комнату. Посмотрел на тела трех солдат, которых знал и уважал всю свою жизнь, потом опять перевел взгляд на отца. И тут он впервые заметил нож в правой руке старика. Окровавленные костлявые пальцы все еще сжимали лезвие.

Кэмрон сжал кулаки так, что побелели суставы пальцев. Берик Торнский принял бой. Великий человек, который выигрывал войны в молодости, а в зрелые годы одерживал победы в сложнейших дипломатических поединках, схватил нож и до последнего вздоха боролся с убийцами. Ему было почти семьдесят лет.

Кэмрон прижался к отцу, пытаясь согреть его. Ему была невыносима мысль, что тело старика вскоре остынет совсем. Всего несколько часов назад, в этой самой комнате, когда косые лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь ставни розового дерева, Кэмрон Торнский назвал своего отца трусом.

* * *

— Так откуда же вы, мисс? — еще раз спросила женщина, назвавшаяся вдовой Фербиш и сестрой приведшего их докера, который откликался на имя Свигг. Она подошла поближе и ощупала блузку Тессы. — Ишь какой мягкий ленок! Из интересной страны вы, должно быть, прибыли к нам, мисс.

Вообще-то это был не лен, а хлопок. Тесса открыла было рот, чтобы поправить хозяйку, но вовремя прикусила язык. Вполне возможно, та знать не знает, что это за штука — хлопок.

— Замерзли небось в такой легонькой одежонке. — Вдова Фербиш распахнула ставни. — Может, хотите переодеться во что-нибудь потеплей?

В комнату ворвался холодный ветер. Тесса вздрогнула. Пока ставни были закрыты, она чувствовала себя сносно, но теперь...

— Не могли бы вы одолжить мне какую-нибудь шаль?

Вдова Фербиш выразительно помотала головой. Она была старше и массивнее брата. Встретила она их с замысловатой вышитой повязкой на левом глазу. Теперь повязка была сдвинута на лоб, и глаз под ней оказался вполне здоровым, правда, малюсеньким, словно бусинка.

— Шали у меня нет, мисс. Чего нет, того нет. Зато я могу дать вам отличное теплое шерстяное платье. — Фербиш открыла и вторую створку.

От реки шел запах гниющих овощей, тухлого мяса и мочи. Тессу чуть не стошнило. Как люди могут жить в такой вонище?

— Конечно, даром я вам его не отдам. — Вдова Фербиш многозначительно подняла жирный палец. — Услуга за услугу, как говорится.

Тесса нахмурилась. Она уже догадалась, что вдовице хочется заполучить ее блузку. Впрочем, эта небесно-голубого цвета кофточка с белыми пуговичками и кармашком на груди стоила совсем недорого.

— Хорошо, — согласилась Тесса, — ваше платье в обмен на мою одежду.

Вдова Фербиш сощурила глаза, и меньший, тот, что был под повязкой, стал и вовсе крошечным.

— Всю одежду?

— Всю. Но сперва я хочу взглянуть на платье.

Вдова, казалось, обиделась — она надулась, опять подняла палец и сложила губы так, точно собиралась презрительно сплюнуть, — но сдержалась, чуть заметно кивнула и выплыла из комнаты.

Тесса облегченно перевела дух. Наконец-то одна.

Она поднялась и прошла по устланному тростниковой циновкой полу к окну. Руки ее находились в непрестанном движении — точно мельница. Комары с отвратительным писком лезли за воротник и за манжеты блузки, а одна особо проворная блоха бегала вверх-вниз по руке. Это место просто кишело паразитами. Полчища их карабкались по спине, заползали в штанины. Потому-то Тессе и приходилось то и дело хлопать себя по ногам и плечам — она не выносила насекомых.

В очередной раз шлепнув по плечу левой рукой, она услышала треск рвущейся материи. Проклятие. Один из шипов кольца зацепился за шов. Она начисто забыла, что носит эту штуку. Тесса осторожно распутала застрявший в волокнах ткани золотой зубчик и освободила руку. На ладони еще оставалось немного запекшейся крови, но боли она практически не чувствовала, разве что легкий зуд у основания среднего пальца.

Комната была освещена только закоптелым медным фонарем. Тесса подошла поближе и, чтобы рассмотреть кольцо, наклонилась над ним. От горького дыма сразу запершило в горле; блики пламени заиграли на золотом ободке. Что, если она снимет его? Сможет ли она тогда вернуться на лужайку?

И хочет ли она этого?

Запах сухой травы был последним, что запомнила Тесса из своей прогулки по лесу. Она помнила его абсолютно ясно, потому что этот запах сопровождал ее все время путешествия — или как назвать то, что привело ее сюда. Шум океана и запах сена.