Корона с шипами - [13]

Вдалеке послышались шаги. Кэмрон напрягся, но тут же расслабился снова. Ночной караул заступает на посты. Немного позже положенного, но все в замке знали, что всегда пунктуальный Хьюрин теперь бьется в тенетах страсти. Капитан стражи пытается уложить в постель пышнотелую красавицу Катилину Бенкуисскую, славившуюся своей неприступностью.

Опять шаги внизу — тихие, точно идут на цыпочках. Крошечный пульсик на щеке Кэмрона тревожно забился. Стражники не отличались легкостью походки. Хьюрин требовал, чтобы его люди носили тяжелые кожаные сапоги.

Кэмрон остановился на минуту, прислушался. Ничего. И все же чутье не могло обмануть его: что-то не в порядке. Он кинулся по лестнице вниз.

Кэмрон сначала увидел кровь и лишь потом тело. Сперва он принял ярко-красное полотнище, закрывающее собой три нижние ступени, за обычный плащ. Но затем в груде шелка он заметил и бледную руку, плечо и только что освежеванный торс. Солдатик, молоденький племянник Хьюрина, прошлой зимой вступивший в число стражников, был разрезан от горла до паха рукой опытного мясника. Убийца нанес несколько ударов, содрал с ребер и грудной клетки кожу и тонкую ткань под ней и аккуратно сдвинул их в сторону — чтобы обнажить сердце.

Ритуальное убийство.

Внутри у Кэмрона все оборвалось.

Отец.

Пульс на щеке отчаянно бился, причиняя резкую боль. Мир неузнаваемо сузился. Теперь только одно в этой ночи, превратившейся в черный бездонный провал, имело значение — расстояние, отделяющее его от кабинета отца.

Кэмрон двигался с маниакальной целеустремленностью безумца. Он слышал, видел и осязал лишь то, что попадалось ему прямо на дороге. Жизнь превратилась в ряд коридоров и дверей. У него не было ни оружия, ни плана действий, ни единой мысли о себе: все, что имело значение, находилось там, впереди.

Расстояние измерялось ударами сердца. Секунды, как острые иглы, вонзались в мозг. Он слышал лишь стук своих шагов по каменному полу. Вот наконец главный зал, за ним солярий, а дальше — южное крыло — и наверх, в покои отца.

У входа лежали трупы двух стражников. У Кэмрона комок стоял в горле. Он беспомощно переводил взгляд с одного на другого. На сей раз это не ритуальное убийство. На телах зияли крестообразные раны, нанесенные с близкого расстояния, по-видимому, коротким клинком. У Кэмрона мелькнуло соображение, что бы это могло значить, но он уже поворачивал дверную ручку. Всем существом он стремился к отцу. Больше ничто не имело значения.

— Отец!

Кэмрон с воплем ворвался в кабинет. Вонь ударила в нос. В комнате стоял тяжелый звериный запах, точно от разлагающейся туши. Необычайно яркое пламя в огромном камине ослепило его. Темные фигуры шевелились повсюду, точно ведьмы, пляшущие вокруг котла с колдовским варевом. Слепой, животный ужас навалился на Кэмрона, железным острием пронзил тело. Ему стало дурно от страха. Воздух в залитом светом помещении был тяжел, словно ватное одеяло. Пробираясь вперед, Кэмрон раздвигал его руками — как ныряльщик воду. В руке у него оказался нож — непонятно откуда взявшийся, — и Кэмрон прокладывал себе путь, разрезая лезвием этот густой туман.

Из левого угла раздался низкий, кудахтающий смешок. Кэмрон повернул голову и различил в ослепляющем свете чье-то лицо. Оскаленные зубы, трепещущие ноздри — в этом существе было мало человеческого. Волна ужаса снова накатила на Кэмрона, но вместе с ней пробудился и гнев. Черт возьми, в конце концов, он у себя дома!

Заслоняясь от света руками, он бросился к хихикающему монстру в углу. Темные фигуры у камина не пытались помешать ему. Только трупы преграждали путь. Кэмрон переступал через тела людей, которым на рассвете передал свой пост: Хьюрин, его помощник Маллех, Бетни, старый слуга отца. Руки и ноги их были вывернуты, кишки вываливались наружу. Под подошвами Кэмрона хлюпала подсыхающая уже кровь.

Наконец он добрался до своего смеющегося врага. Свет начал тускнеть. Комната менялась на глазах. Кэмрон заметил, что стоит рядом с книжным шкафом. Существо перед ним примолкло. Теперь, в тени оно больше походило на человека. Может, это просто игра света превратила его в чудовище?

Но в следующую секунду Кэмрон увидел распростертое у ног урода тело — и все вопросы вылетели у него из головы. Он узнал зеленую мантию, седые волосы и кожаные сандалии отца.

У Кэмрона перехватило дыхание. Ледяной обруч сжал грудь.

Он упал на тело отца, слезами омочил его тунику, пытался зажать открытую рану. Кровь просачивалась между пальцами, кулак все глубже погружался в покорную плоть. Кэмрон выдернул руку, изо всех сил надавил на грудь отца — так сильно, что старые кости не выдержали и затрещали. Сдерживая крик, Кэмрон поднял бездыханное тело, прижал к себе, обнимал, покачивал, баюкал его — все, что угодно, лишь бы удержать отца, не дать ему уйти.

Непонятные фигуры начали продвигаться от камина к двери — наклонив головы, отвернув лица, покачивая окровавленными мечами. Кэмрон знал, что они не тронут его. Совершив ритуальное убийство стражника на лестнице, они подали ему знак. Кто-то хотел, чтобы он стал свидетелем этой бойни. Некто очень хорошо рассчитал свою месть, послал предупреждение и решил, что один человек в замке должен выжить и поведать об увиденном остальным.