Корона из пепла - [21]

— Когда вернется Ло Шето, скажите ему, что я приказываю ему явиться во дворец. Ему не причинят вреда. Я хочу просто поговорить с ним. Я велю мажордому сразу проводить его ко мне.

Старик наклонил голову, что, видимо, было единственным поклоном, на который он был способен.

— Учтите, что он скрытный, одинокий человек. Ваше приглашение он воспримет с подозрением.

— Тогда убедите его. Я буду очень разочарована, если он не придет. — Я сделала паузу, достаточно длинную, чтобы увидеть понимание в устремленных на меня глазах. Я попрощалась и дала своей свите знак уходить.

— Тиран! — закричал кто-то мне в спину, и я обернулась.

Люди смущенно топтались на месте, не глядя на меня, и было непонятно, кто кричал.

— Фернандо, — сказала я. — Предупредительный выстрел.

Он тут же выпустил стрелу. Она вонзилась в землю у ног старика. Перья на ее конце еще дрожали, когда толпа рассеялась.

— Не надо, — сказала я, — добавлять к своей вине подстрекательство к мятежу.

Я повернулась и направилась в тоннель, Гектор и Химена шли за мной. На обратном пути я была так погружена в свои мысли, что едва смотрела под ноги. Это была небольшая группа — может быть, человек шестьдесят. Почему так мало? Тайна этой деревни так хорошо охраняется? Поднимаются ли они на площадку и ходят ли этой дорогой в катакомбы? Выражал ли этот последний крик всеобщее мнение? А может быть, мнение всего города?

Самым страшным во всем этом был Ло Шето. Он, возможно, пытался убить меня. А я пригласила его к себе во дворец. Но в «Искусстве войны» целая глава посвящена искусству приближать к себе врагов, и как осмотрительный человек я поступила правильно.

Когда мы дошли до могилы Алехандро, я едва дышала, боль пронизывала меня. Все, чего я хотела, это глоток горячего вина и день сна.

Фернандо попросил разрешения остаться.

— Хочу провести эксперимент, — сказал он, указывая на дыру в полу, из которой мы только что вышли. — Посмотрю, как это открывается изнутри, и проверю, как часто этим пользуются.

— Пожалуйста. С этого момента вход должен охраняться.

— Я позабочусь об этом.

— Я пришлю вам завтрак. Не из казармы.

Он поклонился, но губы его дрогнули в усмешке.

Добравшись до своей комнаты, я не стала утруждать себя переодеванием. Химена помогла мне снять ботинки, я развязала штаны и упала на кровать, благодаря Маре покрытую свежевыстиранными простынями. Они были еще теплыми, и я откинулась на подушки, вдыхая легкий аромат розовой воды. Несомненно, моя кровать — это лучшее место в мире.

Я медленно уплывала вдаль, когда вдруг одна идея заставила меня проснуться.

— Гектор? — Я заморгала, прогоняя сон.

— Здесь, — сказал он.

— У нас есть связи в Ямах? Я хотела бы определить место пещеры относительно поверхности, выясните все, что только возможно.

— Я займусь этим, ваше величество.

— И пожалуйста, перестаньте называть меня «величеством», когда мы наедине. У меня от этого зубы сводит.

Он кивнул с преувеличенной серьезностью.

— Я не хотел бы, чтобы вы испортили себе зубы по моей вине.

— Если это случится, у меня не останется выбора, кроме как последовать примеру генерала и потребовать вашей казни, — я махнула рукой, — голову долой! — Щеки у меня вспыхнули, от моей глупой бестактности.

Но Гектор усмехнулся, и это пробрало меня до костей. Он сказал тихо:

— Моя жизнь всегда была вашей, Элиза.

Меня трясло и щеки пылали, когда мы смотрели друг на друга.

Я взяла себя в руки. Он говорил о своем долге. Ну конечно, его жизнь принадлежит мне. Он королевский охранник, в конце концов, обязанный броситься грудью на арбалетную стрелу, если это потребуется, чтобы спасти меня.

Я сказала:

— Вы хороший друг, Гектор. И я рада, что вы на моей стороне.

Он опустил глаза, грудь его тяжело вздымалась.

— Так будет всегда.

7

Был поздний вечер, и солнце мягко светило в балконные окна. Мы с Хименой сидели на моей кровати, заваленной иссохшими пергаментами и полинялыми свитками — старыми архитектурными планами дворца, принесенными из монастырского архива по моему приказу. Мы изучали их уже несколько часов.

На одном было показано восстановление тронного зала, на другом — пристройка монастыря, но ни в одном не было ни намека на секретные тоннели и подземные деревни. Я разочарованно отбросила их.

Из одного свитка что-то выскользнуло — это был свернутый в более узкую трубочку тонкий пергамент, почерневший на концах. Сгорая от любопытства, я сломала ногтем восковую печать и испачкала пальцы чем-то темным — гнилью или плесенью? — когда разворачивала его.

Это была карта Гойя д’Арены. Моя родная страна — Ороваль — не была обозначена, прекрасная равнина к северу от Гиндерса еще не была исследована, когда составлялась эта карта. А это означало, что ее возраст — более пятисот лет и она является бесценным сокровищем, которое я впервые обнаружила. Надо было немедленно отправить ее в архив для восстановления и сохранения. Но я не могла не взглянуть.

Восточные земли по ту сторону пустыни — ставшие государством Басагуан во главе с моим другом королевой Космэ — названы просто «территориями». Только северные и южные земли четко размечены. Именно так моя страна выглядит сейчас, с изумлением осознала я. Уцелевшая территория Гойя д’Арены формой напоминала песочные часы — широкая сверху и снизу, узкая и хрупкая в середине, где пустыня и океан сошлись вместе в моей столице.