Королевы-соперницы - [110]

Хотя была полночь, лейтенант Тауэра и три йомена проводили графиню и всех остальных до дома судьи Мура в Чипсайде. Было важно подписать необходимые бумаги до рассвета, когда посаженный на телегу Валентин Верниш должен был начать долгий путь к виселице.

— Надеюсь, вы не принадлежите к числу печально известных титиров, молодой человек? — поинтересовался судья, указывая на ленточку Ребекки. — Я намерен заняться ими всерьез. Мне стало известно, что высшие сферы погрязли в подкупе, и я собираюсь положить конец всем этим взяткам в виде чая и других контрабандных товаров. Я разговаривал с королем, лорд-мэром и с лордом — главным судьей. Джайлз Рейкуэлл — и любой из головорезов, кто его поддерживает, — вскоре ощутит на себе страшный гнев государства. Поверьте мне, пройдет очень немного времени, и розовая ленточка перестанет быть знаком неподсудности.

— Простите, ваша милость. Я не титир. — Ребекка отодрала усики. — Я просто репетировала роль.

— Ну, скажу я вам! — Судья смотрел на Ребекку открыв рот. — Это же... Вы не?.. Не Роксана ли? Клянусь, вы моя любимая актриса. — От восторга он запрыгал в ночной рубашке. — О, я не могу не разбудить жену! Какой восторг — Ребекка Монтегю у меня дома! Не могу поверить!

Глава четырнадцатая Смех

Есть страсть, у которой нет имени, но ее признак — искажение черт лица, называемое СМЕХОМ, который всегда — радость; что бы ни вызывало смех, это должно быть нечто новое и неожиданное.

Брови подняты, их внутренние концы опущены. Глаза почти зажмурены, рот открыт так, что видны зубы. Уголки губ растянуты и приподняты, взывая морщинки на щеках.

Лицо покрасневшее, глаза зачастую увлажнены и источают слезы — но эти слезы разительно отличаются от слез Скорби.

Дожидаясь на улице рядом с Флитской тюрьмой, пока с Верниша снимут оковы и отпустят, Ребекка рассказала своим спутникам историю Сары. Как она подобрала эту девушку на улице и попыталась спасти от гибели, научив грамоте и письму, хотя писала та всегда с чудовищными ошибками. Ребекка знала, что Сара встречается со священником, но полагала, что для духовных бесед. Она и понятия не имела, что он был ее тайным любовником.

— Это тяжело. В моей душе навсегда останется пустота, потому что я потеряла лучшую подругу. И все потому, что Сара позаимствовала у меня плащ. Когда Джемми и Валентин сказали, что видели ее в зеленом плаще, я догадалась. И подумала, что убийца принял ее за меня. Никому и в голову бы не пришло убивать Анну, потому что она была необыкновенно доброй и милой. Но что до меня... Потом пришла записка: «Это должна была быть ты», — и мои догадки переросли в уверенность.

— Но снова, — вставила Элпью, — вы ошиблись, думая, что записка предназначалась вам.

— Ее принесли ко мне домой.

— Да, но «ты» означало Сару. Графиня тоже получила записку после смерти Сары — ей советовали не лезть в это дело. Она решила, что это глупые шутки Годфри, и сожгла ее. Однако, — промолвила Элпью, глядя на черные перчатки Ребекки и ее мужской наряд, — что связывает вас с титирами?

— Но это же очевидно, — сказала графиня, поворачиваясь к Ребекке. — Вы считали себя виновной в смерти подруги. И поскольку гибель Анны оставила ее мужа и сына без помощи и денег, вы решили о них позаботиться.

— Так и получилось. Но мы с Анной наметили этот план вместе. Это было прошлым летом. Как-то вечером мы сидели на площади и пили эль с маслом, сахаром и корицей. Анна злилась, потому что Рейкуэлла только что оправдали в деле об убийстве юноши — ученика-актера в их труппе. Ей хотелось поквитаться за его смерть, раз закон этого не сделал. Вспомнив рассказы моих родителей об участии Рейкуэлла в незаконной торговле чаем, мы поняли, каким образом он купил свою неподсудность — с помощью взяток контрабандными товарами. Я предложила Анне помериться с ним силами, перехитрить его. Она пришла в восторг. И мы принялись составлять план. Обладая моей информацией и друзьями, было легко упредить любой его шаг. — Ребекка пожала плечами. — Я знала, когда прибывают грузовые суда, сколько на них товара, и была знакома с достаточным числом матросов, чтобы они помогли нам в нашем предприятии. Я выяснила, что у Рейкуэлла намечена разгрузка товаров во время лекции о Страстях, а другая — на вечер дня рождения Анны. Тогда-то она и решила снять «Причуду» для своего праздника. — У Ребекки задрожали губы. Она утерла слезы.

— Расскажите нам про вечер, когда была лекция о Страстях. В чем заключался план?

— Мы сорвали доставку.

— Как вам это удалось? — Элпью прислонилась к столбу коновязи, и жеребец Ребекки зафыркал ей в ухо.

— Мой отец переоделся работником таможни и пошел за ними вверх по течению на небольшом катере. В панике люди Рейкуэлла выбросили контрабандный чай и бренди в реку. Прилив вынес большую часть ящиков на берег рядом с Водными воротами Йорка. Задача мистера Верниша состояла в том, чтобы следить за приплывающими ящиками и вытаскивать их на берег, а затем переносить в карету.

— Но зачем вам понадобилось срывать лекцию?

— Мы прикинули, что, если на террасе будет много народу, люди Рейкуэлла в лодке не решатся пристать к северному берегу Темзы, и все, что принесет прибой, станет нашим. Кроме того, мы посчитали, что бродячий торговец и кучер, загружающие наемный экипаж на переполненной людьми улице, покажутся менее подозрительными, если это будет происходить среди ночи. Поэтому Анна вышла предупредить Джемми, чтобы тот подгонял экипаж, но еще она должна была проверить, чтобы Валентин перенес с пляжа к Водным воротам все ящики. На этом ее роль заканчивалась. Но потом... она... — Ребекка всхлипнула.