Королевство белок - [7]

— Лиха? Не знаю…

Ирица, еще не привыкшая говорить словами, умолкла. Берест снова услышал ее у себя в голове: «Я тебя очень долго искала. От своей поляны в лесу шла до самых каменоломен. Где ты был? Я каждый день приходила и ждала. Много дней…»

Берест взял лесовицу за руку:

— Лесное ты диво… — и прислонил ее ладонь к своей щеке. — Жила бы ты сейчас спокойно в своем дупле… Ведь вы в дуплах живете, да?

Ирица, когда ее ладонь коснулась его, на миг испуганно замерла. Потом она неуверенно провела рукой по его лицу: так она иногда гладила в лесу небольших зверей.

— А я слыхал, вы прямо в дерево можете спрятаться?

— Нет, не можем, — сказала Ирица. — Мы живые, а не как туман.

Она снова коснулась ладонью его щеки, чтобы он убедился, что она не бесплотный дух.

— Я как ты, такая же живая.

— Колдунья ты лесная… — шепотом сказал Берест. — Вот как оно бывает!

Лето было на исходе, дни стали короче. Берест сказал, что люди в деревнях рано ложатся спать. Надо успеть, пока они еще не закончили работу и не заперли ворота, двери и ставни.

Еще до начала сумерек Ирица спряталась за деревьями на границе леса. Дальше начиналось открытое пространство, выходить на которое лесовице было страшно, хотя любому человеку бы показалось, что околица деревни совсем рядом. Ирице нужно было лишь добежать до калитки дома на самом отшибе. За забором росли деревья, только не дикие, как в лесу, но за ними лесовице снова можно будет спрятаться. Там, среди деревьев, виднелась крыша человеческого дома. В домах, говорил Берест, есть разная утварь, и Ирица сможет раздобыть нож.

— Только не попадись, — остерегал Берест.

Он и сам не знал, что сделают люди, застав во дворе лесовицу.

За околицей было безлюдно. Ирица набралась храбрости и перебежала открытое место от края леса до заросшего кустами забора. Калитка была еще не заперта. Через миг лесовица оказалась в саду. Встав за яблоню, она снова почувствовала себя незаметной.

Ирица осмотрелась. Загремела цепь. Лохматый пес возле будки насторожился, поднялся, принюхался и опять лег. На крыльце босоногая молодая женщина раскладывала на рогоже лук, чтобы его сушить. Ирица впервые видела человеческую женщину: платье с длинным и широким подолом, темные волосы заплетенные в косы и перехваченные лентой. «Красивая лента», — подумала Ирица.

Над головой лесовицы ветви сгибались под тяжестью яблок. До сих пор Ирица знала только дички, она угощалась их кислыми плодами. Вдруг во дворе раздался топот, хлопанье кнута, мычанье и рев. Это шло домой с пастбища стадо.

Женщина бросила лук и пошла встречать корову. Черная с белым корова узнала свою калитку. Лаская и клича, женщина ввела ее во двор. Корова вошла, качая толстыми боками, с раздутым выменем, и женщина повела ее в хлев доить.

Ирица проводила корову взглядом. Она еще не видела домашней скотины. Теперь лесовице оставалось как можно быстрее, пока хозяйка не вернулась, забежать в человеческий дом и найти нож. Ирице было очень страшно и одновременно любопытно. Больше всего ее пугала мысль, что в доме есть еще кто-нибудь из людей.

С опаской оглянувшись, Ирица взбежала на крыльцо и проскользнула в открытую дверь. В доме не оказалось никого. Только в привешенной к потолку люльке спал ребенок. Ирица с любопытством задержала на нем взгляд: детеныш людей…

Дом был перегорожен большой печью (Берест рассказал, что именно в печах бывают угли, хранящие огонь. «А вы огня-то не боитесь? Лесовицы?» — спросил Берест. А она сказала: «Боимся…»). По углам висели связки лука, сушеных грибов и яблок, пучки трав, на полках по стенам стояли горшки и миски. На большом столе красовался разрезанный напополам каравай хлеба и то, ради чего Ирица пришла: нож.

Его она и схватила первым делом. Затем огляделась: здесь столько всего, может быть, взять что-нибудь еще, кроме ножа?

Перед печью на веревке была развешана постиранная одежда: женский передник, еще какие-то тряпки, несколько цветных лент, как были в волосах у хозяйки. Ирица сняла с веревки одну. Бересту, может быть, понравилось бы, если бы она украсила себя лентой, как женщины у людей.

Потом взгляд Ирицы снова упал на половину каравая… Это еда людей. Берест не может есть только ягоды или жить силой леса, как она, лесовица. Ирица взяла половину каравая, а вторую оставила хозяйке. Спеша, чтобы женщина не застала ее в доме, лесовица выскользнула за дверь.

Ирица спрятала Береста в густых зарослях у ручья. Когда она вернулась, было темно. В темноте мерцал огонек костра. Ирица испугалась. Когда она уходила, у Береста не было огня. Лесовица подкралась ближе.

Берест лежал у костра навзничь. Он не спал, только закрыл глаза и вслушивался в ночь. «Вот попадется Ирица в деревне из-за меня, — думал он. — Зачем только я отпустил ее за ножом?» Но боль в плече и жар, который делался все сильнее, напоминали Бересту, что от этого ножа зависит его жизнь. «Я приворожил ее… — думал Берест о лесовице. — А она, как белка: в дупле живет, людей боится…»

Ирица нерешительно подошла к костру, стараясь обойти огонь как можно дальше. Она села на мох рядом с Берестом и, держа перед собой украденный в деревне нож, посмотрела на лезвие. Представив, как она будет накалять его на огне и что станет делать им потом, Ирица зажмурилась.