Королевства изгоев - [50]

     Ребята оделись и стояли обнявшись. Вместе, они осматривали окрестности в поисках галантного скакуна. Задержав взгляд на непонятной белесой точке на горизонте, Редрик обернулся. Смоки будто вынырнул из-за границ поля зрения. Конь спокойно слизывал соль со скалы.

     – Вот ты где, – конь вопросительно посмотрел на парня. – И сколько у тебя еще удивительных талантов? – Смоки ехидно заржал, и весело пряднул ушами.

     – Зря я не захотела учить гномий, – вздохнула девушка.

     – Что, хочешь подслушивать? – поцеловал ее ушко Редрик.

     – Хочу, чтобы ты избавился от этого проклятого лежака, и спал со мной.

     – Я их сюда привезу, будем на них загорать. Днем они – просто удобные матрацы.

     – Голышом? – хитро прищурилась девушка.

     – Разумеется.

     – Редрик, а вдруг я стесняюсь?

     – После того что было?

     – Ты еще такой зеленый…

     Редрик и не спорил. Они поехали домой.

     – Слушай, а что это за мешок. Ну, тот – который висел на дереве.

     – Не знаю, но думаю – если мы зачастим в наше секретное место, то встретим его владельца, но это не точно.

     – Наше место… – девушка смаковала эти слова.

     Поведение сразу выдало в ребятах молодых любовников, но все отреагировали, от слова – “никак”. Редрика это устраивало. Шло время, и молодые влюбленные становились все смелее. За столом они сидели практически в обнимку, а во время занятий, Далила и вовсе обосновалась у Редрика на коленях.

     Юность подогревала желание, и они, хоть и продолжали часто посещать секретный пляж, уже меньше стеснялись любить друг друга в стенах кампуса. Дошло до того, что они начали вместе мыться. Но эта практика быстро закончилась.

     Как-то разгорячившись, они слишком “увлеклись” друг другом и не заметили затаившегося в печке гремлина. Точно не ясно, кто тогда получил большую травму – Гизмо или Далила. Но кто повеселился, так это Лоуренс. Он долго после этого подкалывал всех троих.

     Девушка оказалась страшной чистюлей и пыталась привить это Редрику. Она нашла самую жесткую щетку и так драила ею спину парня, что тот, в кои-то веки, порадовался потере чувствительности. Как-то лежа в постели Далила пожаловалась:

     – Редрик, меня волнуют твои пятки.

     – Неужели девушек, как и парней заводят красивые ноги?

     – Да в том то и дело, мало того, что ты не стрижешь ногти вовремя, у тебя там наросты больше чем на наглой харе Гизмо.

     – Да прости ты его уже. Мы сами виноваты.

     – Не меняй тему, об твои ноги можно порезаться.

     – Просто много бегал босиком. Ладно, наберу пемзы на берегу.

     На следующий день, перед сном, парень попытался разобраться с этой проблемой. Но куда-там. Пемза крошилась, а результатов не было. Только девушка жаловалась на каменное крошево в кровати. Парень вытряс простынь. И они легли спать.

     Утром Редрик проснулся от неприятного покалывания, видимо крошева было больше, чем он думал. Его девушка из-за этого неделю ходила надувшись. Далила принесла напильник – это дало результаты, правда, мозоли от огненного языка Смоки не брало даже железо.

     Но девушка не сдавалась и всегда брала его с собой, когда ребята ездили на пляж. Правда, вырываться в их секретное местечко, ребята могли только вечером. Она заставляла Редрика подолгу отмокать в соленой воде, а потом тереть руки напильником, но страдал только инструмент.

     Они часто после этого задерживались, чтобы проводить закат. Редрика даже несколько раз вырубило, когда он по неосторожности не встал с лежака. Но Далила не приближалась к ним вообще, начиная с времени, когда солнце только начинало краснеть. По ее словам, Редрик был такой тушей, что даже используя корягу, как рычаг, у нее уходила прорва времени, чтобы скатить его с матраса.

     Пляж превратился в островок спокойствия. Поток едущих в столицу не ослабевал, и это явно бесило Гизмо. И, судя по тому, что Редрик больше не мог и вовсе отыскать растворитель, гремлин боролся с раздражением, как умел. Они даже как-то сильно разругались из-за этого, так как взбешенный гремлин все отрицал. Тогда Редрик взял Далилу, и они остались на пляже на ночь.

     Это оказалось плохой затеей. Парень еле уговорил Далилу, попробовать заснуть на лежаке Симона, а сам, похоже, случайно раскрылся ночью. Шею до подбородка, руки до предплечий и верх живота покрыли мелкие прыщики и чесоточное раздражение. Далила предположила, что Реда покусала “ночная братия кровопийц” на пару с мошкарой. Больше они на пляже не ночевали.

     Но они продолжили убегать туда от бытовых забот. Редрик видел, что это нужно Далиле. Она стала очень раздражительной из-за того, что Редрик постоянно был занят, да и она сама тоже. Ребята не могли уделить друг другу достаточно времени. Но соленый воздух и тишина, прерываемая лишь биением волн о скалу, будто возвращала девушке душевный покой.

     Появилось множество фруктов. Они были плохой закуской под любимое бренди Редрика, и его часто рубило. Девушке опять приходилось его сталкивать с лежака. Но Далиле очень нравились фрукты, и каждый пикник молодых влюбленный не обходился без играющих зайчиков от ножа в руках девушки, что с легким похрустыванием, счищала кожуру с яблок, кожицу с груш… кожу с Редрика.