Королевства изгоев - [48]

     – Вообще у меня их – два. Один – Симона, другой – абр… ардевочки-птички, – сознание поплыло. – Попутчик, банка, рассудительность, ящик, ушел только один, безумный скиталец.

     – Что, кто ушел? Какие банки, попутчик Симона? Кто он? – в своей манере, засыпала парня вопросами Далила. У того будто, что-то щелкнуло в голове.

     – Думаю это не очень важно, я бы поел, – внезапно скучающим голосом сказал Редрик.

     – Да что же тогда произошло?

     – Что-то – чего я не должен знать. Иначе – мог бы рассказать, – парень задумчиво глядел в потолок.

     – Ладно, жертва головомойки, просто разберись с лежаками.

     – Мне их вскрыть?

     – Ты что, совсем дурак? Вдруг это артефакты или другая магическая лабудень. Просто убери их куда подальше.

     – Есть у меня одна идея. Потеплеет – перевезу их.

     – Куда?

     – Возможно это станет нашим секретным местом.

     – Час от часу не легче. Одни тайны, – девушка устало, опустилась на кровать. – Редрик… – парень не отзывался. Она всмотрелась в его лицо. Он заснул. Скачки вымотали парня, впрочем, девушка и сама устала.

     Через пару дней прибыли остальные обитатели кампуса. Они приехали с междугородним караваном, что позволило им привезти множеств полезных вещей из столицы. Разгрузившись, все сели делиться новостями, но больше всех рассказывала Далила. Она пересказала даже часть с ночным приключением Редрика, да так точно, что он бы и сам так не смог.

     Выслушивая рассказ, отец тепло смотрел на сына, а когда девушка закончила, достал тугой кошель. Он взял оттуда одну монетку:

     – Это мне на новые штаны. А остальное заработал ты, – он пододвинул мошну к Редрику.

     Гизмо заворчал. Он достал кошель поменьше и высыпал содержимое на стол. Стандартные имперские дукале, дукаты и дукалисы. Медные, серебряные и золотые – соответственно. По мере повышения ценности металла – стоимость монеты росла на два порядка. Гремлин кропотливо выудил все золотые монеты, а остальное пододвинул к Редрику.

     – Это я маме пошлю, как соберу сумму покрупнее, – объяснил Гизмо, разглядывая блики на изображении шлема кайзера Аура. На обратной стороне монеты был выгравирован фасад здания Гранд Цирка – самой крупной арены империи.

     – Гизмо, я давно хотел спросить, – Редрик пока не прикоснулся к деньгам. – Зачем вам, гремлинам, деньги? Вы же едите камни, одеваетесь только по принуждению и живете в нишах – метр на полметра.

     – Все очень просто. Ты когда-то ел золото, пацан?

     – Разумеется – нет.

     – Вот именно. Нет ничего вкуснее золота, особенно такого славного, как старый добрый дукалис.

     Редрик без раздумий пододвинул деньги к отцу:

     – Забирай, ты постоянно говоришь, что у тебя деньги в деле. Вот пристрой и мои.

     – Как знаешь, – улыбнулся отец, и достал из-под стола легионерские сапожищи с коваными носами. – Вот, взамен башмака твоего. Выиграл в споре у прапорщика, что ведает арсеналом управы.

     – Ого, – обрадовался Редрик, осматривая сапоги. – Вот это – кстати.

     – Они практически новые, да и вообще – фиг ты их сносишь. Да и не растешь ты уже.

     – Сердечно благодарю своего благодетеля, – сымитировал Ред манеру речи барона Сайдера.

     Ноги в сапогах потели страшно, но Лоуренс научил сына наматывать портянки. Познав это искусство, парень больше не нуждался в носках.

     Далила продолжала побаиваться лежака Андерса, но Редрик умело отмазывался. Парню крайне не хотелось его выбрасывать. Снова пошли бесконечные будни. Особенно много работы было из-за резидентов, что потянулись в столицу.

     Наступило лето. Ред, как и обещал, отвез Далилу к скрытому пляжу, где ребята сели отдохнуть в тени оливы, наслаждаясь морским воздухом и прохладным ветерком.

     – И чего же ты тянул. Место – замечательное.

     – Ждал, пока вода нагреется. Можно будет помочить ножки, – пожал плечами Ред. Далила, опустив голову, тихо произнесла:

     – Я... есть проблема, Редрик.

     – В смысле? – он обеспокоенно придвинулся к девушке.

     – Дело в моих ногах. Понимаешь, с твоей медлительностью в постижении девичьего сердца может поспорить только скорость реакции людоящера в тундре.

     – Даже так?

     – Не перебивай. Так вот, я была даже несколько рада этому, так-как не знала, как ты отреагируешь. Понимаешь, парням нравятся красивые ножки, а мне… – у нее побежали слезы, – мне даже стыдно их показать, человеку, которого так люблю.

     Редрика будто разбил паралич. Они конечно не один день ведут себя, как “пара голубков, с поцелуйчиками и сюсюканьем, только с ложечки друг друга не кормят…” - так их обычно подкалывал Гизмо, и испытывал к девушке самые нежные из чувств, на которые был способен. Но она была старше его, а он совсем не умел толковать людские отношения. Он взял себя в руки.

     – Далила, – он обнял девушку. – Поверь, я видел и правда страшные вещи. Тем более ноги.

     – Странник тебя растопчи. Почему ты всегда… всегда со мной такой несерьезный, – девушка прижалась к нему.

     – Потому что – это единственное, что я могу, когда волнуюсь. Особенно из-за тебя. Я не умею по-другому. Давай, показывай, что у тебя там, пока я не перевозбудился, от фантазий о куриных лапах и рыбьих хвостах, – в ответ на слова парня, девушка тихо рассмеялась ему в рубашку.