— Но ты даже не представляешь себе, что значит жить в маленьком городке в Канзасе. Ты бы уже на второй день сошел с ума.
— С чего ты взяла? Может, ты считаешь, что я избалованный маменькин сынок вроде тех, что оканчивают Гарвард и ни дня не могут прожить без черной икры?
— Ха! Да в Линдсборге ты бы даже икры ни в одном магазине не нашел!
— Нет, скажи, ты правда считаешь меня избалованным метросексуалом, который бы на второй же день зачах в провинции?
— Зачах бы.
— Ты ошибаешься!
Макс помолчал, а потом спросил:
— Что ты делаешь в этот выходной?
Алиса задумалась.
— Ну, вот полки нужно наконец повесить и…
— То есть ничего срочного?
— Вроде нет. А что?
— Тогда поехали в Линдсборг!
Алиса ухмыльнулась, уверенная, что Макс ее разыгрывает.
— Ты очень забавный, Макс. Тебе кто-нибудь раньше говорил об этом?
— Ты не поняла. Я серьезно.
— То есть ты готов все бросить и просто так слетать на два дня в какое-то захолустье?
— А почему бы и нет? Именно для этого люди и зарабатывают деньги. Чтобы в любой момент слетать куда-нибудь на край света. Мы проведем выходные в доме с твоей семьей, и я докажу тебе, что могу легко обойтись без джакузи и мобильного телефона. Я бы даже сказал, что цена билета — ничто в сравнении с теми эмоциями, которые я надеюсь получить от такой поездки.
Алиса выглядела ошарашенной.
— Мне все равно кажется, что ты меня разыгрываешь.
— Вовсе нет. — Он запустил руку под одеяло и провел ею по нежному телу Алисы. — Ну что, ты согласна?
— Ты сумасшедший!
— А ты вроде бы у нас спонтанная. Так докажи это!
— Тебе не кажется странной вся эта история с их поездкой в Канзас? — спросил Том у Мэг, когда они возвращались вечером от Алисы домой.
— Ничего странного, — сказала она. — Просто такая авантюра. И все.
— А я так не думаю. Макс уверяет меня, что у них свободная любовь и все такое, а сам собирается все выходные провести с родителями Алисы в Канзасе.
— Просто ему любопытно, что это за место, о котором он так много слышал.
— Ни за что в это не поверю. Между ними что-то серьезное. — Том посмотрел на свою жену. — Ты знаешь, какие у тебя сейчас хитрющие глаза? Как у кошки, которая проглотила канарейку.
Мэг засмеялась:
— Скорее, как у кошки, которая проглотила арбуз!
— Но ты все эти женские секретики держишь при себе!
— С чего ты взял, что я знаю больше тебя?! — Мэг не могла сдержать улыбки. — Ладно… Я просто скажу то, что я лично думаю по этому поводу. Но имей в виду, что это еще ничего не значит. И ты не передашь мои слова Максу, ведь так?
Мэг знала, что между этими двумя мужчинами практически нет секретов. Иногда ей даже казалось, что Тому проще удержать горящий уголь на языке, чем скрыть что-то от лучшего друга.
— Обещаю! Но ты же не хочешь, надеюсь, сказать, что ты и Алиса задумали силой женить Макса, предварительно устроив ему знакомство с родителями.
— Вовсе нет. Алисе кажется дикой даже мысль о том, что Макс мог бы держать в ее ванной свою зубную щетку или бритву. По-моему, все дело в твоем друге. Он просто не ожидал встретить на своем жизненном пути девушку, настолько похожую на него самого. И теперь ему хочется доказать ей и самому себе, что он — идеальная партия для брака и серьезных отношений.
— Значит, ты думаешь, он едет в Канзас, чтобы завоевать расположение ее родителей?
— Он сам, по-моему, не знает, зачем он туда едет. Видимо, уверяет себя, что всего лишь хочет выиграть в этом глупом споре о том, кому больше повезло с семьей. Но на самом деле ему просто любопытно взглянуть на родителей девушки, на которой он был бы не против жениться.
— Видишь?! Но Алиса же не думает ни о чем таком! Я не хочу, чтобы у Макса были из-за нее проблемы.
Мэг положила руку мужу на коленку:
— За это не беспокойся! Алису я обещаю взять на себя. Она может сколько угодно строить из себя роковую, искушенную красотку, но она всегда была и останется домашней, милой девушкой из Канзаса. Стоит ей убедиться в том, что такие, как Макс, на каждом шагу в Нью-Йорке не валяются, и она посмотрит на него совершенно другими глазами.
Самыми яркими впечатлениями, которые вынес Макс из поездки в Линдсборг, были снежные равнины, раскинувшиеся по всему горизонту, и слезы в глазах Сары Бакстер, которая без пальто выбежала на улицу встречать свою дочь. За ней ковылял черный лабрадор, уже старый и слегка прихрамывающий на заднюю лапу. Алисы не было дома всего две недели, однако ее мама встречала дочь так, словно они не виделись как минимум год. Не менее счастливым казался и пес, который за пять минут успел облизать Алису с ног до головы и как бешеный махал хвостом каждый раз, когда она наклонялась, чтобы поцеловать его в морду. Сара плакала, глядя на эту трогательную сцену, а потом долго извинялась перед Максом:
— Вы уж простите нас, ради Бога! Просто Алиса никогда не уезжала из дома больше чем на неделю, и я даже не представляла, что буду настолько сильно скучать по ней. Принц тоже тосковал…
— Я понимаю, — сказал Макс. В его семейном кругу подобное проявление сердечных эмоций считалось слабостью и дурным тоном.
Наконец и Алиса вспомнила о Максе:
— Макс, познакомься, это моя мама Сара и наш пес Принц. Мама, а это — Макс Фолкнер.
