Королевский путь - [45]

— Ты мог бы появиться при Дворе с графиней Босуэлской, и то, что она в ожидании ребенка — для тебя радость, — быстро проговорила Анна.

— Скоропалительная женитьба… на чужой земле? Это невозможно!

— Для такого, как ты, ничего невозможного нет.

В этих словах есть доля правды, — подумалось ему.

— Я не собираюсь брать тебя с собой. Сложно будет избавиться от тебя, но ты права, для меня нет ничего невозможного.

Он был хитер, но попал в ее сети очень просто. В прошлом он никогда не поддавался на женские мольбы. Женщины сами шли за ним. Он равнодушно оставлял их в рыданиях, а они умоляли его вернуться. Он должен был почувствовать, что Анна — необычная женщина.

— Французы, — сварливо произнес он, — ревностно придерживаются этикета. Моя королева находится при их Дворе. Я должен думать о будущем.

— Я тоже, — притворно смущаясь, произнесла она. — Ведь это — наше будущее.

Но Анну, в ее состоянии, перспектива путешествия через всю Фландрию просто пугала. Она понимала, что он не женится на ней, пока они не доберутся до Шотландии. А брак был необходим, чтобы ребенок считался законнорожденным. Она найдет способ отыскать его. Он был слишком заметен, чтобы затеряться.

Он продолжал уговаривать ее остаться во Фландрии, пока он один побывает при французском Дворе, и она в конце концов согласилась.

Ее прощание было нежным, но с предостережением, и сейчас Джеймс вспомнил о нем.

— Не думай, что я — женщина, которую легко взять и бросить. Если ты так думаешь, Джеймс Хепберн, ты не знаешь Анну Тродзен.

Это для него урок на будущее. Но он не мучился угрызениями совести и был не из тех, кто задумывается о будущем. Он полагался на естественный ход событий. Он был в стольких передрягах, когда стоило действительно побеспокоиться. Джеймс слишком часто встречался со смертью, чтобы теперь переживать из-за женского упорства…

Перед ним с поклоном появился паж и спросил, не изволит ли граф Босуэлский пойти за ним.

Он проследовал за пажом. Тот распахнул перед ним двери и объявил:

— Граф Босуэлский.

Джеймс шагнул вперед, ожидая увидеть королеву, о которой был так наслышан. Вместо нее он увидел высокую, степенную и внушительную фигуру, облаченную в красное. Он понял: перед ним кардинал Лотарингский, который, как он слыхал, в паре с братом правит Францией.

Двое мужчин оценивающе посмотрели друг на друга. Сразу же бросалась в глаза чувственность каждого, но во всем остальном вряд ли можно отыскать еще двух людей, столь непохожих друг на друга. Кардинал был гурманом, а Босуэл — обжорой. Кардинал был утончен в общении, а Босуэл прямолинеен. Один из них был физически некрепок, а другой мог своротить гору. Кардинал был изящен в чувствах, а у Босуэла никогда такого не было. Шарль был страшно труслив, а у Босуэла не было и тени страха хоть перед чем-либо. Они оба были сильны, но сила их была разной природы.

Кардиналу была неприятна решительность грубого южанина, а Босуэл гнушался высокомерия изящного кардинала. Но они по достоинству оценили силу, исходящую от каждого. Кардинал был умнее и скрыл свое впечатление более легко.

— Я ожидал увидеть мою королеву, — произнес Босуэл.

— Монсеньер, — улыбнулся кардинал, — вы прибыли из страны, где придворные манеры слегка отличаются от французских. Мы во Франции следуем желанию королевы. Мы не появляемся, пока нам не прикажут.

— У меня письма к королеве от покойной матери. Несомненно, она с нетерпением ждет их.

— Несомненно. Но как королева Франции, она весьма занята. Я знаю, вы прибыли из Дании, где неплохо потрудились. Я слыхал от моей дорогой сестры перед ее печальной кончиной, вы тот самый молодой человек, на которого она могла положиться. И поэтому — добро пожаловать ко Двору Франции!

— Вы очень любезны, монсеньер кардинал, но мне необходимо увидеть мою королеву.

— У вас ведь письма от ее матери?

Кардинал протянул белоснежную тонкую руку.

— Согласно данным мне указаниям я должен передать их лично королеве.

— Да у королевы нет от меня никаких секретов.

— Я уже слышал, — ответил Босуэл, — но таковы мои предписания.

Кардинал вздохнул:

— Есть один момент, который мне нужно с вами обсудить. Королева не знает о смерти матери. Я сам бы хотел сообщить ей об этом и сделать это мягко. Последнее время она болеет, и я тревожусь, что шок от известия может оказаться слишком сильным.

Босуэл презрительно поджал губы. Ему было непонятно, с какой стати он должен слушаться приказов кардинала. Он вообще приказов не любил. Его манера поведения с последней королевой была предельно открытой. Он не был придворным интриганом или льстецом. Королевы-матери больше нет, и шотландской королеве хорошо бы знать о той острой опасности, которая существует теперь. Он появился здесь, чтобы предупредить ее, а этот человек, несомненно, ради собственной выгоды, требует его молчания, да еще в таком деле.

— Мне не были даны указания, — заявил Босуэл, — молчать по этому поводу.

— До настоящего времени… нет, — согласился кардинал.

— Милорд, я должен обсудить этот вопрос с моими соотечественниками. Я знаю, граф Сетон здесь, в Сен-Жермене.

— Граф Сетон уже извещен.

— А король Франции? — нахально спросил Босуэл. — Его тоже предупредили?